О центре Терновской для юных мам, Тема 2008 г. "Новая газета" Опции

[florencia]

http://www.novayagazeta.ru/data/2008/46/15.html

Несовершенно взрослые

Репортаж из единственного в Москве центра помощи малолетним мамам

Анастасия Дергачева

Год работы приюта для маленьких мам в Москве совпал с первым днем рождения близнецов Алексея и Александры. К этому времени Александра уже научилась ходить, ее брат Алексей — уживаться с лидерским характером сестры, а их мама Кристина окончательно решила, что к концу лета переедет жить в свою квартиру. Одним словом, жизненный сценарий в ближайшем будущем выстроился окончательно. Эти трое продержались год только потому, что Кристина на это время в их жизни оказалась в приюте.

Приют в Колпачном переулке Москвы — это несколько квартир в обычном жилом доме, объединенных в одну секцию. В одной половине живут подростки, оказавшиеся без жилья и близких родственников, в другой — мамы с детьми, которым тоже некуда податься. На всех московских молодых мам, у которых жизненный тупик совпал с рождением ребенка, в столице всего шесть мест. Поэтому приют здесь — это не социальный проект в действии, а скорее действующая модель в натуральную величину. Эффективность модели доказывать, приводя какие-либо логические аргументы, можно, но это занятие, на мой взгляд, довольно умозрительное. Значительно убедительнее выглядит 19-летняя Кристина, которая, рассказывая по очереди о сыне и дочери, на внезапный вопрос: « Как ты сегодня оцениваешь свою жизнь?» — отвечает: «У нас все хорошо… и будет хорошо. И я ни разу не думала, что без детей мне было бы сейчас лучше».

Результат, прибавляющий в демографическую статистику 2007 года две единицы, мог бы их и убавить, если бы у Кристины не было места, где пережить трудные времена. Потому что исходные житейские данные не давали ей на момент деторождения никаких шансов для благополучного материнства.

Кристина — сирота, возраст — 18 лет, муж как ответственная единица отсутствует. Узи показало двойню. Квартира, правда, у девушки была, но что такое в одни руки двое младенцев при полном одиночестве — это объяснять не нужно. И был бы у Кристины, реально глядя на вещи, один выход — оставить детей в роддоме, если бы не приют.

Статистическая цифра по обыкновению лукава. Ежегодное количество отказных детей, оставленных в роддоме, известно, количество молодых женщин, вынужденных это сделать из-за невыносимых условий жизни, — загадка.

Ментальность, в известной степени подпитываемая культурной традицией, безусловно предполагает, что ежели мать — не волчица, то с дитем не расстанется, хоть стреляй ее.

Иные варианты развития событий обрекают женщину на вечный позор (а то мы сериалов не смотрели). Материнство в России — если не подвиг, то вроде и не вполне материнство.

Рассматривать в ближайшем будущем перспективу увеличения детских пособий хотя бы до прожиточного совокупного минимума для матери с ребенком — утопия. Создание временных приютов для них — более реальная перспектива. Приют, созданный на базе детского дома № 19, рассчитан только на юных и очень юных мам. Тех, которые еще сами, по сути, дети.

Марианна Вронская — основатель кризисного центра помощи несовершеннолетним мамам — за 14 лет деятельности припомнила лишь один случай, когда беременная девочка-подросток, решив рожать, сумела самостоятельно организовать свою жизнь. Съездила в Грузию к родственникам несостоявшегося мужа и убедилась, что помощи от них ждать не приходится. Договорилась с мамой-бабушкой, что первые полгода сама посидит с ребенком, а потом выйдет на работу курьером, а та будет сидеть с внуком. Случай исключительный, потому что беременность несовершеннолетних — это не осознанный выбор, а практически всегда — случайность.

Принцип деятельности приюта — это не только дать пристанище, а научить ответственной жизни со своим ребенком. Для этого в приюте есть воспитатель, который может помочь во всем. Но только помочь, а не сделать за маму. Кристина решила, что собственный семейный бюджет будет организовывать сама, то есть кормить-поить-одевать себя и детей на собственные деньги. В приюте не возражали и в ее решения не вмешивались. Теперь Кристина точно знает, чего в буквальном смысле стоит ежемесячно ее материнство. Но все-таки у нее не вполне стандартный случай, потому что в плюсе — квартира, которая досталась в наследство, кроме той, что выделило государство как сироте. Квартиру она сдает, и поэтому на жизнь хватает. В конце лета, кстати, собирается переехать домой с детьми.

Большинство же девочек просто не знают, на какие деньги будут растить дитя, и чаще всего именно этот аргумент оказывается решающим в пользу отказа от ребенка. Что особенно возмущает Вронскую, в роддомах, где несовершеннолетней и незамужней автоматически и по умолчанию предлагают подписать «отказную» на ребенка, никогда не упоминают о том, что несовершеннолетняя имеет юридическое право самостоятельно решить забрать ребенка домой и что новорожденному может быть назначен опекун до совершеннолетия матери. Обычно им становится бабушка. А опекуну положено пособие — около 8 тысяч в месяц. Сумма, быть может, и не слишком весомая, но именно эти деньги для многих становятся соломинкой, за которую можно ухватиться, чтобы не оставлять ребенка.

По мнению Вронской, приют необходим не только как место, где помогут вырастить ребенка, — планируется, что юная мама может находиться здесь до совершеннолетия и той поры, пока ребенку не исполнится полтора года. Это — запасной аэродром в тех случаях, когда есть шансы уговорить родителей девочки. Тогда из роддома «мадонну с младенцем» забирают в приют, а задача Вронской — попытаться вступить с родителями девочки в «конструктивный диалог». Самое эффективное орудие диалога — это дать подержать ребенка в руках. Срабатывает практически всегда. В этих случаях, как показывает практика, приют нужен недели на две-три.

Сегодня в Москве единственное место, в котором кризисному центру помощи несовершеннолетним мамам оказывают реальную поддержку, — это детский дом № 19, основная деятельность которого заключается в подборе детям приемных и патронатных семей. Собственно, это в их помещении в Колпачном и выделили для юных мам несколько комнат. Во всех высоких инстанциях, куда обращалась Вронская за поддержкой, инициативу поддерживали исключительно на словах. Правительство Москвы и МЧС ввели сведения о кризисном центре помощи несовершеннолетним мамам в свои справочники, а собственного помещения у центра до сих пор нет, хотя речь идет об аренде нескольких комнат, где могли бы работать юрист и психологи центра. Масштаб проблемы между тем вполне обозначается статистически: ежегодно в Москве фиксируется 10 тысяч беременностей несовершеннолетних. Рождается в десять раз меньше. В этой разнице цифр тот демографический потенциал, который не принято рассматривать как таковой. А если посчитать по всей стране?

Между тем решить проблему можно было бы перепрофилированием части домов ребенка в дома матери и ребенка. В этом уверена Марианна Вронская. И содержание такого учреждения обошлось бы государству дешевле. Но это системная и долгая история. А пока самый распространенный вид государственной «поддержки» несовершеннолетнего материнства — право на отказ от ребенка в роддоме. Самое иезуитское из возможных.

Справка «Новой»

В России не существует социальной категории «малолетняя мать». Не ведется статистический учет несовершеннолетних матерей (в демографических отчетах есть графа «женщины, родившие в возрасте до 20 лет»). Подавляющее большинство «маленьких мам» рожают детей вне брака.

Ежемесячное пособие этим категориям женщин в Европе составляет около 600 евро, в России — 200 рублей.

Наталья Чернова

30.06.2008

[Tanush-ka]

Интересная статья, только Вронская и Терновская в ней как-то слились в одно целое

[A-l-e-x-e-y]

http://www.otkazniki.ru/forum/index.php?s=...st&p=162469

Ранее стало известно о смене руководства в столичном Детском доме № 19 «Центр патронатного воспитания». По собственному желанию освобождена от должности его легендарный директор Мария Терновская. Ряд экспертов восприняли эту новость настороженно, появились предположения о возможной реорганизации уникального детского дома.

В частности, член Общественной палаты Борис Альтшулер заявил, что новый директор детского дома Леонид Митяев планирует в 2010 году провести сокращение штата. Альтшулер также высказал опасение, что дальнейшее существование профессиональной комплексной работы с замещающими и неблагополучными кровными семьями поставлено под угрозу.