СМИ о нашем Фонде, форуме, Тема 2010 г. Или хотя бы с упоминанием... Опции

[Masha Pressa]

Немного о нас...
Фильтр милосердия
Вся правда о тех, кто помогает и кому помогают
Московский Комсомолец № 24914 от 16 ноября 2008 г.
http://www.mk.ru/editions/daily/article/20...iloserdiya.html

У каждого свои цели в жизни. Кто-то стремится к власти, кто-то — к деньгам. А кому-то важнее всего помочь попавшим в беду. Зажечь свет радости в глазах брошенного ребенка. Спасти того, кто обречен.
К счастью, люди, готовые прийти на помощь, были, есть и будут. Но возникает вопрос: всегда ли мы помогаем тем, кому нужно? Ведь некоторые попросту привыкают паразитировать на чужой доброте. И как услышать тех, кому мы действительно необходимы?

В последнее время многие московские приюты и детские дома любят принимать гостей — показывать, как у них уютно и красиво, рассказывать, как интересно у ребят проходит досуг. И во многом эти приятные изменения произошли в их жизни благодаря заботе спонсоров и благотворителей. Но чем дальше от столицы, тем меньше спонсоров, тем беднее сиротские учреждения.

И тут на выручку захолустным детским домам приходят обычные люди — небогатые, работающие, сидящие с малышами, студенты. Просто неравнодушные. Они узнают, что нужно какому-то конкретному детдому или даже конкретному ребенку, и помогают. Как и сколько могут.

Пожалуй, движения, которые организуются на базе разных благотворительных сайтов и форумов, самые эффективные и работающие — там нет бюрократического аппарата.

— Я с собственным ребенком попала в подмосковную больницу и случайно увидела палату отказников, — рассказывает лидер движения волонтеров Елена Альшанская. — Я не могла забыть этих малышей, которые бесконечно плакали — их никто не брал на ручки, не ходил с ними гулять, их даже в коридор не выпускали. Решила, что такое отношение к детям — просто преступление. Стала писать, искать в Интернете единомышленников, так все и закрутилось.

— На одном из сайтов я случайно увидела информацию о Катюше, — вспоминает другой волонтер, учительница Елена. — Трехлетняя девочка сильно обгорела, потеряла родителей. Решила съездить, хоть часок посидеть с этим несчастным ребенком. Когда ее увидела, несколько ночей спать не могла… Теперь уже несколько лет связана с Катенькой. Если надо, езжу в больницу, поддерживаю связь с семьей, взявшей ее. Я понимаю, мои ресурсы очень ограниченны — своих малышей двое. Но чем могу — буду помогать.

— Я сам вырос в детском доме, — рассказывает менеджер и глава семейства Алексей. — Конечно, хочется помочь таким же детям. Вот все говорят: сирот нужно определить в семьи. По собственному опыту знаю — все зависит о того, какая семья. Бывает, что в детском доме комфортнее, чем у приемных родителей. Меня несколько раз брали, но не сложилось. Я предпочел вернуться к своим любимым педагогам в детдом.

Часто именно собственные беды позволяют человеку острее сопереживать другим:

— Я начала помогать отказникам, когда у нас в семье произошло несчастье, — рассказывает Арина. — В начале года мою сестру на глазах ее приемной дочери сбила машина. Сестру с тяжелейшей травмой позвоночника увезли в больницу. А 12-летнюю девочку, у которой по документам нет других родственников, поместили в приют. Там ее наголо обрили, и потом девочка даже стеснялась ходить в школу. Мы долго не могли вытащить ее из приюта. Навещая ее, я увидела, сколько в приюте ребят с тяжелыми судьбами…

Арина стала искать в Интернете все, что есть на эту тему, и вышла на один из сайтов. Сначала просто читала форум, потом понемногу включилась в работу.

— Стала ездить в Озерскую больницу к отказникам, отвозить вещи. Однажды не смогла поехать сама и попросила сделать это своего взрослого сына. Он тогда достаточно иронично относился к “новому увлечению нашей мамочки”. Но из поездки вернулся другим человеком: “Мама, как жалко этих деток!”.

А Юлия из Нижнего Новгорода впервые увидела отказников очень давно, когда сама, будучи ребенком, попала в больницу.

— Помню эти тихие жуткие боксы, закрытые на ключ, — рассказывает она. — Там все время тихонько, почти беззвучно кто-то плакал, но персонал туда почти не заходил. Мы, дети, искали щели, чтобы посмотреть, кто там…

Теперь Юля хорошо знает, что обычно судьбы отказников складываются печально. Отсутствие внимания взрослых в младенчестве приводит к деградации ребенка, даже если он родился здоровым. Дальше его ждут коррекционные заведения и в 18 лет — дом престарелых. Часто младенцы теряют интерес к жизни и быстро умирают. Такая “младенческая депрессия” была замечена в СССР в начале 30-х годов прошлого века, когда в детских домах персонала было мало, и на сантименты в виде поцелуев и игр с малышами времени у нянечек не было.

— В детстве я дала себе слово, что обязательно проломлю дверь в эту страшную палату ненужных малышей, — продолжает Юлия. — Когда выросла, сначала на работе собирала деньги на памперсы для одной больницы, где были такие дети. Потом познакомилась с главврачом одного нижегородского дома ребенка. Мы стали вместе устраивать детей в семьи, искать возможность вылечить сложные заболевания таких ребят.

Благодаря Юлии нашли родителей около десяти малышей. Среди них 6-летний Илюша, о котором писал “МК” в прошлом году. Мальчик родился со сложной патологией мочевого пузыря, и мать отказалась от него в роддоме. Юля добилась, чтобы ему сделали нужные операции и нашли приемную семью. В конце ноября мальчик отправляется в США на новую операцию.

Эксплуататоры сострадания

Помогать брошенным детям — дело благое, тут двух мнений быть не может. А что делать, если помощь нужна семье? Взрослым, которые и со своей жизнью разобраться не могут, а рожают до бесконечности.

“Мы детишек любим, пусть себе тут бегают”, — сюсюкает выпивающая бабушка, чья дочь своего третьего, самого болезненного ребенка за девять месяцев даже ни разу не навестила в больнице.

Помогать или нет семье, в которой детей используют для достижения своих целей? Изучаю сайт мамы шестерых детей Людмилы. На главной странице — трогательная мордашка одной из ее крох и обращение к президенту. Суть такова: Люда продала квартиру в Ульяновске и пешком (зачем?!) с детьми пришла в столицу. Вырученных денег хватило на то, чтобы купить одну шестую квартиры. Теперь требует отдать ей остальную часть — трудно ведь жить всемером на таком клочке жилплощади!

“Или, — взывает Люда к президенту и всем добрым людям, — пусть меня хотя бы поставят на очередь, ведь мы уже десять лет живем в Москве!”.

Спрашивается, зачем было менять хорошую квартиру в родном городе на угол в Москве? Хотелось в столицу? Понятно, что женщина манипулирует детьми, дабы добиться своего. Наверное, лично ей помогать не стоило бы. Но дети-то ни в чем не виноваты…

— Людмиле помогают очень многие, но все равно у нее всегда пустой холодильник и плохо одетые дети, — рассказывает руководитель одного из фондов. — Но стоит уменьшить общение с Людой, она бесцеремонно спрашивает: “Вы что, больше не хотите помогать моим детям?”.

Иногда родители, причем непьющие и психически адекватные, вынуждают жить своих детей в таких условиях, что не знаешь, то ли семье помогать, то ли малышей спасать от родственников.

“В подъезде уже третий месяц ночует семья с грудным ребенком!” — пару недель назад появилось объявление на форуме волонтеров.

Этой семьей оказались москвичи (не бомжи, не приезжие!) Оля и Андрей. Мы разыскали их не сразу: они меняли подъезды, приходили ночевать поздно. С годовалой Анюткой на руках, Ольга — на 6-м месяце беременности.

У Андрея пьющая мама обменяла московскую квартиру на домик в Тульской области и 30 тысяч рублей. А Оля оставила свою квартиру бывшему мужу и их старшей, 12-летней дочери — совершенно добровольно, и теперь не хочет делить ее. Сначала парочка перебралась в ту самую развалюху под Тулой, но там Андрей не смог найти нормальную работу. И месяц назад они приехали в столицу на заработки.

— Здесь тоже с работой ничего не получается, нам же надо, чтоб какое-то место для житья дали, — вздыхает Оля и, сидя на подоконнике подъезда, разводит детское питание холодной водой. — В общем, решили возвращаться домой, в Тульскую область, но у нас теперь нет денег даже на обратный билет. Милостыню просить не хотим — стыдно это как-то.

Волонтеры собирают одежду, деньги и помогают беременной маме с ребенком вернуться домой, под Тулу.
А в это время на форуме среди тех, кто помогает детям, попавшим в беду, развернулась дискуссия: стоит ли помогать этой семье?

— Люди-то они неплохие, — считает волонтер Катерина, которая больше всего общалась с этой парой. — Да очень инфантильные, не понимают элементарных вещей, для них вот так месяцами таскать ребенка в коляске по подъездам — нормально.

— Надо спасать дочку от таких родителей, — считают другие, радикально настроенные волонтеры.

— Это мы всегда успеем, — возражает им Валерий. — Родители Анютку и друг друга любят, они хотели бы жить по-другому, просто не знают как.

— Не понимаю, неужели за целое лето Андрей не мог заработать 300 рублей, чтобы отправить жену с дочкой домой? — задается вопросом здравомыслящая Ирина. — И зачем вообще было их тащить с собой в Москву? Я таким родителям не верю.

“Мы не помогаем семьям алкоголиков и людям с потребительской жизненной позицией, — говорит Елена Альшанская. — Первым нужна профессиональная помощь. А что касается вторых, то очень важно, чтобы люди, которым оказывается помощь, сами прилагали усилия для решения своих жизненных проблем. Помню, одна наша дама развернула активную помощь всем сложным семьям своего района. Много энергии потратила, чтобы регулярно собирать и привозить для них еду, одежду. Как-то заходит с продуктами к одним своим подопечным: дети по-прежнему худые, грязные, с голодными глазами, а папа наливает маме и радостно так восклицает: “О, наконец закуска приехала!”.

“Пусть мама вернется!”

Но бывают и случаи, когда без нашей с вами помощи людям просто не выжить. Тем более что государство, которое должно помогать людям, оказавшимся в тяжелой ситуации, чаще всего бездействует.

Семья Александра и Елены всегда была счастливой и благополучной. И даже кризис 98-го, нанесший ей тяжелый удар — после дефолта все сбережения обесценились, и из имущества осталась только маленькая дачка под Черноголовкой, — не заставил супругов пасть духом. Они решили: значит, нужно вернуться к своим корням и жить на земле. Переехали на дачу. Завели кур, кроликов, купили поросят и коров — хозяйство создавали старательно, с любовью. Продавали дачникам молоко и творог, Александр подрабатывал — так и жили. Даже понемножку копили на постройку нового дома.

Стали прихожанами ближайшего храма. Отец Виталий и другие верующие описывают семью Александра и Елены как очень дружную, доброжелательную и любящую детей (а их у супругов сейчас уже шестеро).

— Живут они очень бедно, — говорит подруга семьи Ирина. — Но заходишь к ним, и через минуту обо всем забываешь. Настолько трепетные отношения, такая между супругами огромная, все вокруг озаряющая любовь, что даже не верится, что такое бывает в жизни!

…Беда пришла, как это обычно бывает, внезапно. Четыре года назад Елена стала жаловаться на здоровье. Врачи пожимали плечами — что-то с гинекологией, слишком много рожаете да кормите, — но точный диагноз поставить не могли. Все сбережения семьи ушли на лечение Елены. И только два месяца назад, когда она рожала шестого ребенка, врачи определились с диагнозом: рак уже в самой тяжелой, термальной стадии. Александр все эти два месяца практически живет в больнице, у постели жены. Детей пока разобрали в семьи прихожане и отец Виталий.

Стоит заметить, что несколько раз за последние годы супруги обращались в органы соцзащиты за помощью — на ремонт дома. Но им отвечали, что единственное содействие, которое могут им оказать, — это забрать детей в приют. Чудесное предложение для любящих друг друга детей и родителей!

И сейчас органы опеки Ногинского района твердят одно:

— Мы готовы оказать помощь Александру, конечно, в том, что от нас зависит, — сказала начальник опеки Тамара Иннокентьевна. — Например, поместить детей хотя бы временно — на полмесяца-месяц — в хороший приют, пока ситуация с мамой не решится. Но от нашей помощи Александр отказался. Он не хочет, чтобы на детей влияли ребята из неблагополучных семей. Вообще, мы благодарны Александру за то, что он идет на сотрудничество с нами и выполняет все наши требования. Например, по наведению порядка в доме.

Александр хочет, чтобы его семья не разлучалась — и особенно в такой тяжелый для всех момент. В начале ноября он снова собрал всех своих детей под одной крышей (кроме новорожденной девочки, которая сейчас живет у его сестры) и срочно ищет возможность сделать в домике ремонт, подготовить его к зиме.

А каждый вечер на перекладных — электричке, маршрутке, попутках — он едет из-под Черноголовки в Красногорск, чтобы провести ночь у постели любимой жены.

Вечереет, 15-летняя Ольга готовит мамочке гостинцы — парного кролика, яйца, творог. 8-летняя Саша кладет в пакет сделанный своими руками подарок — крестик из бисера. “Пусть мама вернется, пусть мама обязательно вернется!” — словно заклинание повторяет она тихо-тихо, провожая папу в сени.

Стоит или нет помогать такой семье и кто должен это делать — решайте сами.

материал: Светлана Плешакова
________________________________________________________________________________
________________________________________________________________________________
_
________________________________________________________________________________
_
________________________________________________________________


Опубликовано: "Вечерняя Москва", 11 декабря 2009 г.

Заголовок: Как жизнь, волонтеры?
Поразительно, сколько знаменательных дат содержится в современном календаре! Некоторые из них являются официальными праздниками, которые отмечают всей страной или даже в нескольких странах. Другие относятся к профессиональным праздникам и, как говорится, широко известны в узких кругах. Но есть еще и такие важные и одновременно скромные даты, о которых знают не многие, но отмечают во всем мире. Как раз на такой праздник я наткнулась на днях, листая календарь: 5 декабря - Международный день добровольцев во имя экономического и социального развития или коротко Всемирный день волонтера. Эту дату в 1985 г. предложила отмечать Генеральная Ассамблея ООН с целью повышения осведомленности о важном вкладе волонтеров и привлечения новых добровольцев в те социальные сферы, где их участие необходимо. Стало интересно, а отмечают ли данный "всемирный" праздник в России? Свой вопрос задала добровольцам Фонда "Волонтеры в помощь детям сиротам", о деятельностью которых мы уже не раз рассказывали на страницах "Вечерней Москвы".

Елена Альшанская, руководитель Фонда, рассказала, что праздник этот, безусловно, известен и любим волонтерами, однако в традиционном смысле слова, собравшись вместе за праздничным столом, отпраздновать его практически никогда не получается. Праздник не официальный, как правило, попадает на рабочий день, когда волонтеры на загружены на все 100%. Однако 2009 г. - исключение. 5 декабря выпало на субботу и волонтеры, самоотверженно безвозмездно и неустанно помогающие детям-сиротам, позволили себе немного расслабиться, ненадолго отвлечься от рабочей суеты, семейного быта и проблем подопечных. Они собрались вместе в спокойной, дружеской обстановке. Радовались встрече, долгожданному личному общению, обсуждали насущные вопросы, знакомились с недавно примкнувшими к движению волонтерами. Ведь зачастую "новенького" в лицо знают только члены команды, ведущей то или иное направление.

- Какие же насущные вопросы стоят перед волонтерами, что их обсуждают даже в праздник?
- Для нас эта встреча - всего лишь мимолетная пауза перед новогодним рывком. Да-да, именно рывком. В декабре непозволительно расслабляться. Ведь для наших подопечных Новый Год - самый светлый, волшебный и полный надежд праздник. Дети, лишенные родительского тепла и семьи, как никто другой нуждаются в новогоднем чуде: элементарном внимании, развлечениях, подарках, деде Морозе наконец. И мы делаем все возможное, чтобы как можно больше ребят получили то, о чем так мечтают. К великому сожалению, осчастливить всех мы не в состоянии. Но и в наших силах многое. Как всегда ищем средства, устраиваем благотворительные акции, собираем подарки, организуем праздничные представления и елки в детских учреждениях. Каждая команда в декабре работает на износ. И сейчас, в преддверии праздника, фонд особенно нуждается в помощи - как волонтерской, так и финансовой. Нужны люди для работы на акциях по сбору подарков, люди с машинами для развоза помощи по учреждениям и - куда без этого? - спонсоры.

- Какие достижения были в этом году?
- Ох, мы все думаем ,что надо как-то ограничить нашу работу, но выходит наоборот. Наряду с развитием существовавшей ранее деятельности - работой с детьми-отказниками в больницах, домах ребенка, содействием в лечении, помощью кризисным семьям, запустили три новых проекта: наставничество, мастер-классы и профилактика отказов в роддоме.

- Можно подробнее о новых проектах?
- Не все дети из детских домов находят семью. Для детей старше 10 лет шанс найти новую семью достаточно мал. Но ведь каждый ребенок нуждается в "личном взрослом". Одиноких детей вообще не должно быть, это нонсенс. Наставничество очень важно для детей, которые выпустятся из детского дома и окажутся в свободном плавании в чуждом и незнакомом им мире. Чтобы суметь приспособиться к новым условиям, детям нужен взрослый человек, который поможет сначала в детдоме, а потом и за его стенами. Волонтер-наставник будет вести ребенка с 10 лет или старше до тех пор, пока он полностью не встанет на ноги. Мы пока хотим начать с одного детского дома, если справимся, будем работать дальше. Быть взрослым другом совсем не просто. И ответственность большая.

Второй проект - мастер-классы. Он уже более-менее "обкатан". Образовалась группа волонтеров, которые занимаются непосредственно с детьми: организуют поездки, рассказывают, показывают и учат чему-то интересному. Проект довольно молодой и мы активно привлекаем волонтеров в команду.

И, наконец, самое юное детище Фонда - программа профилактики отказов от детей в роддоме (с последующей помощью семье).

- То есть, отговариваете матерей бросать детей?

- Слово "отговариваете" здесь не совсем верное! Мы попытаемся помочь им справиться с теми сложностями, которые побуждают отказаться от ребенка, расскажем, какие есть альтернативы. Пока мы начали с одного роддома. Надеюсь, будут и другие. Если все получится как задумано, роддом будет сообщать нам о намерении матери отказаться от ребенка. С ее согласия туда будут направлены профессиональные психологи, которые помогут матери разобраться в себе, в ситуации и сделать правильный выбор.

- Среди достижений Вы упоминали о развитии существовавшей ранее деятельности.
- Сейчас начало декабря. Мы еще многое рассчитываем сделать в этом году. Пока подводить итоги рано. А в целом о достижениях в области нахождения детей-отказников в больницах вам лучше меня расскажет координатор этого направления, Анна Виноградова.

- Дети, от которых отказались с рождения или которых подобрали на улице, изъяли из семей до распределения в соответствующее детское учреждение попадают в больницу, где они проходят обследование. Раньше дети могли прожить в больницах месяцы и годы. В неприспособленных условиях. Без должного ухода и питания. Мы бились и бьемся над этой проблемой. Одно из основных достижений и этого года, в частности, - сокращение сроков пребывания детей-отказников в больницах. Дети не "засиживаются" бесконечно долго в больницах. Государство теперь выделяет некоторые средства на нужды отказников в больницах. Пусть недостаточные, но, тем нем менее, это уже кое-что, финансовая база есть! Волонтерами охвачены многие больницы, которым мы помогаем как можем. Нанимаем специальный персонал для ухода за детьми. Закупаем и доставляем столь необходимые средства гигиены (вечная нехватка подгузников!). Добываем специальное, подходящее для малышей питание (раньше всех грудничков кормили одной и той же смесью, если она была). А недостаток средств покрывается за счет средств, привлеченных командой по сбору помощи.

Вот так празднуют волонтеры свой профессиональный праздник. Стол, накрытый вскладчину в уютном маленьком зале, предоставленном одним из спонсоров, чаепитие и бесконечные разговоры о текущих делах и грандиозных планах на будущее. Нам остается поблагодарить их за интервью, самоотверженный труд и пожелать успехов в столь непростых и очень важных начинаниях!

Мария Доброславская
Скан:

Еще в "ВМ" была вот такая статья про деток:
http://www.vmdaily.ru/article.php?aid=88984
Дети – это самое дорогое, что есть у любящих родителей
Этим ребятам нужны дом и семья, помощь и забота, им нужны мама и папа

ЧЬИМИ-ТО старательными усилиями в мозгу многих из нас осела и воспринимается как некая противоречивая аксиома, казалось бы, взаимоисключающая информация: «в стране остро стоит проблема социального сиротства» и «для усыновления ребенка необходимо отстоять многолетнюю очередь, так что и не дождешься». Казалось бы, если есть сироты и желающие их усыновить, проблема должна сама собой разрешиться. Однако все не так просто.
Дети по разным причинам и в разном возрасте попадают в систему воспитательных учреждений для детей-сирот. Большинство из них имеют врожденные или приобретенные проблемы со здоровьем, что-то поддается коррекции, что-то – нет.
Пресловутый стабильный «спрос» среди принимающих семей существует, разве что, на здоровых новорожденных детей со статусом на усыновление, в основном девочек, да еще с определенной внешностью: светленькая, славянские черты лица и т. п. И было бы неплохо, во избежание лишних пересудов, чтобы ребенок родился к определенному сроку. Тогда можно сымитировать беременность и покрыть усыновление великой тайной. Фактически такие потенциальные родители ждут, когда кто-то откажется сразу в роддоме, долго не раздумывая, от столь замечательного и подходящего им ребенка. (Только в случае формального отказа можно забрать ребенка из роддома, во всех остальных установление статуса занимает не менее полугода, следовательно, ребенок вырастает). Все это в комплексе, естественно (и слава богу!), бывает крайне редко.
На деле же в домах ребенка находится множество славных, чудесных детей, пусть не новорожденных, основные проблемы которых, зачастую, развились из недостатка любви и внимания. Такое состояние по-научному называется синдромом «один без родителей». При должной заботе многие детки вполне могут восстановить здоровье, стать не только любимчиками родителей, но и достойными членами общества. Некоторые из них особенно нуждаются в скорейшем обретении семьи, так как не каждый малыш может приспособиться к жизни в детском доме. С каждым днем они все меньше доверяют людям, замыкаются в себе, тем самым непроизвольно уменьшая собственные шансы на усыновление. Особенно сложно, когда речь идет о братьях и сестрах. По закону они не разъединяются, а принять в семью сразу нескольких детей готовы совсем немногие потенциальные родители.
Оказалось, в поисках таких детей не надо далеко ходить и стоять несколько лет в очереди. В Центре по централизованному учету детей, оставшихся без попечения родителей Тверской области, откликнулись на нашу просьбу и рассказали о нескольких малышах для публикации информации о них в нашей газете. Мы очень надеемся, что это поможет деткам найти любящих родителей!

Ванюша и Сонечка
Ванюша и Сонечка – брат и сестра, возможные формы семейного устройства: усыновление, опека, приемная семья. Ваня старший, ему 3 года 5 мес. (родился в июле 2006 года), а Соня на год моложе, ей 2 года. 4 мес. (родилась в августе 2007 года).
Глядя на лица малышей становится понятно: их место не в детдоме, а в семье, которую ребята осчастливят своим присутствием и наполнят смыслом.
При первой встрече Сонечка производит впечатление скромной тихони, а Ванюша – бесстрашного активиста-исследователя. Однако на самом деле все наоборот: персонал именно Соню шутя называет «шебутной заводилой» и «ураганом».
Ваня же – спокойный и вдумчивый мальчик. Он всегда помогает маленьким, мирит их, убирает игрушки. И, конечно же, приглядывает за сестричкой и переживает за нее. Настоящий мужчина и помощник для взрослых! Здоровье малышей поддается коррекции, мама и папа наполнят их жизнь смыслом, заботой, любовью и радостью.

Данилка
Нас очень попросили написать еще о Данечке, возможные формы семейного устройства: усыновление, опека, приемная семья. Ему 2 года 6 мес. (родился в июне 2007 г., есть статус на усыновление) и хотя нельзя сказать, что он совершенно здоров, Данилка не меньше других имеет право на счастье быть с любящими родителями!
«Мальчик-звездочка. Умный, ласковый, улыбчивый, очень отзывчивый, сообразительный и чуткий – это все про него, про нашего Даню», – так с любовью говорят о мальчике.
С помощью любящих родителей малыш может добиться многого, надо только помочь ему в преодолении главной проблемы, из-за которой он пока не ходит. Но с этим недугом нужно бороться и победить его! Московские специалисты обследовали Данилку и пришли к выводу: проведение ряда операций может поставить его на ноги! Более того, первая операция уже назначена и будет проводиться очень скоро лучшими врачами Санкт-Петербурга.
Именно сейчас, в преддверии операции, Дане особенно нужны близкие, родные люди. Чтобы они были рядом в больнице, ждали, когда мальчик отойдет от наркоза, помогали в постоперационный период. И хотя Данилка находится под патронажем волонтеров, которые уже нашли няню для ухода за мальчиком в больнице, он ждет именно маму и папу! Даня очень переживает, мечтает научиться передвигаться и бегать как другие дети.

Если вы решились…
Вполне вероятно, что трогательные детские личики не оставят вас равнодушными и сразу возникнет желание принять участие в их судьбе. Однако хотим предостеречь вас от принятия поспешных решений. Нельзя забывать, что речь идет о маленьких людях, жизнь которых до сих пор складывалась не слишком гладко и безоблачно. Большинство семей, воспитывающих приемных детей, проходят через серьезное испытание – адаптацию к совместной жизни. Длительность периода зависит от личностных качеств и желания наладить контакт, требует от всех членов семьи внимательности и терпения.
Идеальный вариант – родители, морально готовые к принятию в семью ребенка с разрешением на усыновление на руках. Если вы из их числа, для получения более подробной информации необходимо связаться с Центром по централизованному учету детей, оставшихся без попечения родителей Тверской области тел.: +7 (482) 234-33-09, 235-77-02.
Если желание принять в семью ребенка у вас возникло спонтанно, лучше не торопитесь, а предварительно всесторонне изучите эту тему.
Бесплатную консультацию по вопросам семейного устройства вы можете получить по телефону горячей линии Фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам (отказники.ру)»: 8-800-700-88-05
(звонок из России бесплатный).
Автор: Мария Доброславская

[MariaFedulova]

МОСКВА/04.03.2011
Росбалт
http://www.rosbalt.ru/2011/03/04/825444.html

Дети мигрантов полезны России

По оценкам экспертов, доля представительниц слабого пола в общем потоке трудовой миграции в Россию составляет 25-30% (официальная статистика говорит о 15%). Из Центральной Азии к нам едут замужние, вдовы, холостячки, мамы, бабушки, сестры и дочери. В зависимости от страны-исхода и порядков, в ней заведенных, процент женщин и их социальные характеристики могут разниться. Но цели и проблемы у большинства, как правило, общие. Зная о них, Россия могла бы решить свои.
«Причины миграции женщин, как и мужчин, чаще всего бывают экономического характера, — говорит старший научный сотрудник центра демографических исследований Высшей школы экономики Юлия Флоринская. – Есть те, кто приезжает в Россию на учебу. Некоторые нацелены на постоянное проживание здесь. Холостые иногда хотят создать семью. Но тех, кто ставит замужество во главу угла, единицы. Основная масса, повторюсь, едет на заработки».
Несмотря на то, что очевидным лидером по части поставки трудовых ресурсов в РФ был и остается Таджикистан, нянь и штукатурщиц среди представителей этой республики значительно меньше, чем, например, в киргизском потоке. Почему? «В частности, — отвечает Флоринская, — это объясняется традициями. В Таджикистане и Узбекистане незамужние женщины в силу давления общественного мнения фактически не могут выезжать из страны. А в Киргизии могут. Тот факт, что в России живут их сестры, братья или, скажем, соседки, считается достаточным основанием для родительского благословления. Причем среди киргизок довольно много холостых. Из Таджикистана же, как правило, едут либо вдовы, на которых после смерти мужа лег груз материальной ответственности, либо замужние женщины с супругом, либо в редких случаях – незамужние девушки со своими родителями».
Примерно треть иностранок, обосновавшихся в Москве, согласно выборке совместного исследования Института этнологии и антропологии (ИЭА) РАН и Университета штата Аризона «Социальные риски и уязвимость женщин-мигранток в России», живут с детьми. Причем большинство мам – уроженки Таджикистана.
«Это самый устоявшийся миграционный поток, — комментирует одна из авторов исследования, научный сотрудник ИЭА РАН Наталья Зотова. – Первопроходцами изначально были мужчины. Вслед за ними поехали их жены» — по приглашению, когда супруги смогли посулить более-менее прочные гарантии. «Эти воссоединившиеся пары находятся у нас в самом выгодном положении, — отмечает эксперт. — Многие получили российское гражданство, у большинства есть дети, дети ходят в обычные школы, а их родителей заботят обычные проблемы».
«Что же касается узбечек и киргизок (в ходе исследования ученые опросили 224 представительницы трех основных среднеазиатских «доноров»: Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана – «Росбалт»), то дети этих женщин преимущественно находятся на родине, — продолжает Зотова. — Они живут в тяжелых условиях – это как раз та самая категория иностранцев, которая селится в квартирах по 20 человек. И если среди узбечек мы и встречали матерей, то киргизки, как правило, детей не заводят (за исключением относительно небольшой привилегированной прослойки жен дворников)».
Попадая в зону, свободную от законов шариата (некоторые – прямиком из аулов, минуя столицу государства-исхода), иностранки отвыкают от усвоенных с колыбели табу. Смутные представления о контрацепции и коварстве мужчин нередко заканчиваются рождением первенца. Впрочем, беременность подразумевает варианты: одни делают аборты, другие, воспользовавшись услугами московских роддомов, отвозят малышей к мамам и папам (если, конечно, им, их друзьям или общественникам удается убедить строгих восточных бабушек и дедушек взять под опеку «нагуленного» внука). Но есть и те, кто в последний момент решает от ребенка отказаться.
Порядка 5% воспитанников московских детдомов — малыши этнического происхождения. Однако не все они – дети иностранцев. «Ребята, родители которых письменно от них отказались или не предъявили каких-либо документов, становятся гражданами России по рождению», - уточняют в столичном департаменте семейной и молодежной политики.
«Среди «детей этнического происхождения» много российских «отказников» из регионов, — подчеркивает в свою очередь Юлия Флоринская. — Четкой статистики ни у кого нет и быть не может. О национальной принадлежности ребенка можно говорить только в том случае, если известно гражданство его матери. Но паспорт, как вы понимаете, показывают далеко не все».
Об этом говорит и Елена Альшанская, президент фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Год назад общественники запустили проект по профилактике отказов на базе одного из столичных роддомов. Практика показала, что чаще всего документы на усыновление действительно подписывают матери-мигрантки. Но, уточняет Альшанская, «речь идет о миграции в широком смысле – не только о внешней, но и о внутренней. Это может быть Рязанская или Орловская область, а может – Узбекистан или Конго».
«Ситуация отказа, — добавляет она, — это крайняя ситуация, когда альтернативного выхода человек не видит. И то, что мама не сделала аборт и ребенка оставила, означает, что некие метания у нее были».
Так какие обстоятельства заставляют иностранок закрывать на эти метания глаза? «Те же, что и всех остальных женщин: жить негде, кормить не на что», — уверен президент региональной общественной организации содействия защите прав детей «Право ребенка», член Общественной палаты РФ Борис Альтшулер. «Происходящее сегодня с мигрантами, — продолжает он, — это, по сути, отражение более общей проблемы. Все мы заброшены. Что, у нас нет российских семей-бомжей? У нас ведь, если приглядеться, страна очень маленькая. И для мигрантов внешних, и для внутренних, и для бывших соотечественников. Даром, что география широкая, — мест нет».
По мнению Альшанской, не последнюю роль в формировании решения об отказе играют сотрудники роддомов, кое-кто из которых по-прежнему верит в неколебимое право медработника вершить судьбы несмышленых рожениц – будь то мама ребенка с тяжелой патологией или, как в нашем случае, иностранка без мужа и обозримой финансовой перспективы.
«Женщина, которая оставляет ребенка в роддоме, поступает так отчасти потому, что такой выход ей подсказывают сотрудники этого учреждения, — не исключает общественница. – Они, конечно, не не отпускают ее, но психологическое давление оказывают: да ты же, мол, воспитать его не сможешь, денег у тебя нет, пойти тебе некуда – оставляй, так всем будет лучше. Телевидение, СМИ – все, что нас окружает, говорит о том, что если ты не в состоянии содержать ребенка, — ты не должна его заводить. И, конечно, меньше всего общепринятым представлениям о благополучии отвечает женщина, приехавшая из ниоткуда в никуда. А так как у нас на протяжении многих десятилетий (особенно — в 1920-1940-х годах) культивировалась мысль о том, что государственная опека над ребенком – это нормально, и для некоторых эта идея жива, некоторые медики до сих убеждены, что им по статусу позволено принимать решения за других. В каком-то смысле это – проявление заботы, но заботы, на мой взгляд, искаженной».
Во всем мире профилактика отказов строится на принципе «психологического уговаривания», а иностранных рожениц в Москве, по словам Альшанской, уговаривать почти никогда не приходится. «Решение подписать согласие на усыновление редко бывает на 100% самостоятельным. «Решившейся» маме иногда достаточно просто сказать, что мы в том-то и том-то можем помочь, – и все, она готова забрать ребенка», — объясняет Альшанская.
От полугода до года малыш может находиться в детском учреждении. За это время, по логике законодателя, его родительница должна подыскать работу, наладить быт или оформить документы на выезд. Как рассказал «Росбалту» уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович, «при наличии уважительных причин по письменному заявлению матери этот срок может быть продлен», уточнив, что «навещать ребенка мать должна».
«Количество посещений может быть различным, — говорит омбудсмен, — все зависит от конкретных обстоятельств, но чем чаще, тем лучше. Если она без уважительных причин не будет навещать ребенка либо делать это крайне редко (за полгода один раз), могут поставить вопрос о лишении ее родительских прав. Здесь еще важно, в каком она приходит состоянии, как себя ведет во время встречи, приносит ли подарки, покупает ли ребенку одежду».
Кроме того, специалисты столичных центров медико-психолого-социального сопровождения, как ранее сообщал «Росбалту» уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Павел Астахов, могут посодействовать иностранке с жильем: в случае острой необходимости ее направят в социальную гостиницу.
Правда, далеко не во всех этих гостиницах принимают женщин. Тем более, там не принимают женщин с детьми. В Москве, для справки, работает центр временного размещения, обратившись в который, скиталец может получить информацию о самых дешевых койках. Минимальная месячная такса в общежитии – 5 тыс. 500 рублей, что, в общем-то, приемлемо. Но опять-таки не для мам: с малышами туда тоже не заселяют.
Поэтому, по данным консультанта информационно-ресурсного центра Международной организации по миграции в Москве Ольги Киреевой, одинокой родительнице сегодня приходится рассчитывать исключительно на «диаспоры или НПО, занимающиеся непосредственно решением проблем мигрантов – такие как «Алатоо», «Фонд Таджикистан» или социальный проект «Берге». Кроме того, помощь должны оказывать в посольстве страны ее гражданской принадлежности».
То есть, побегав по миру и заставив мир поскрести по сусекам, мама с младенцем на руках чего-нибудь да добьется. Но значит это только то, что, как констатирует юрист МОМ, «проблема остается нерешенной». Российское законодательство, по словам Киреевой, «не предусматривает права для временно или нелегально пребывающих иностранных граждан на получение социальных пособий по беременности и родам, уходу за детьми, а также возможности оформления полиса обязательного медицинского страхования и, как следствие, возможности прикрепления к женской консультации на период беременности и получения бесплатной плановой медпомощи».
«Более широкий спектр медицинских и социальных услуг, — уточняет собеседница агентства, — предоставляется иностранцам, находящимся на территории РФ легально и имеющим разрешение на временное проживание или вид на жительство. То есть предполагается, что для того, чтобы родить и воспитать ребенка на территории РФ, иностранные граждане должны быть способны самостоятельно обеспечивать себя и свою семью материально».
Вопрос «что делать» по традиции открыт. И прежде, чем ответить на него, член ОП РФ Борис Альтшулер просит принять во внимание демографическую статистику. «У нас огромная проблема с народонаселением, — напоминает он. — 1 сентября 2010 года в российские школы пошли 12,8 млн детей и подростков с первого по 11 классы, а 12 лет назад, 1 сентября 1998-го, — 22 млн. Разница – 42%. Страна вымирает – и это не метафора. Прирост материнского капитала, который сейчас наблюдается, во-первых, не очень существенный, а во-вторых, временный. Через несколько лет женщин детородного возраста станет еще меньше – этих женщин, которые должны бы были рожать, не рожали».
«В этом смысле Россия заинтересована в мигрантах, в благополучии семей, которые приезжают не на временные заработки, но хотят здесь закрепиться, — полагает Альтшулер. — Нужно создавать условия и для своих, коренных жителей, которых становится все меньше и меньше, и для иностранцев — предоставлять им жилье, обеспечивать рабочими местами и, главное, учить языку. Русский они должны знать обязательно – это вопрос сохранения национальной идентичности».
Наряду с государственной программой по расширению словарного запаса дворников, строителей, водителей и их детей нужна другая – та, которая заставила бы иностранцев смотреть на Россию не как на сезонный фонд помощи союзным государствам, но как на страну, где, соблюдая порядок, помимо сомнительных рабочих и спальных мест, можно получить легальный заработок, доступные квадратные метры, образование и медуслуги.
«Если мигрантка рожает в России, то почему бы не предложить ей возможность остаться и воспитать ребенка здесь? – спрашивает Борис Альтшулер. — Не в детдоме, а в нормальной семье. В Финляндии, например, мигрантам с детьми, даже нелегальным, предлагают человеческие жилищные условия. Там люди могут в порядке социального найма, за умеренную плату, снимать квартиры у государства. В Германии в таких вот доходных домах живет 90% населения. А в огромной России рынок социально-арендного жилья практически отсутствует. Нам нужна масштабная программа социального строительства, но некоторые члены нашего правительства боятся потерять доходы от ипотеки».
«Доходные дома хороши для всех, — соглашается старший научный сотрудник центра демографических исследований ВШЭ Юлия Флоринская. — И для молодежи российской, у которой по большому счету нет возможности обустроить быт, и для мигрантов – внутренних и внешних».
«Семейная миграция, — настаивает эксперт, — со всех точек зрения выгоднее для России, чем индивидуальная. Семьи обычно ориентированы на долгосрочное проживание. Они быстрее интегрируются: когда дети ходят в школы, адаптируются и их родители».
Но сама по себе «семейная стратегия» не заработает. И пока наверху набираются политической воли на частичный отказ от ипотечного кредитования под 15% годовых, «для облегчения ситуации можно было бы давать детям мигрантов российское гражданство, — предлагает Флоринская. — Они родились на территории РФ и, если мама с папой не против, пусть станут россиянами. Учитывая нашу демографическую статистику, это совсем не плохо».

Автор: Дарья Миронова