Что пишут об отказниках больниц?, Тема 2006 г. Отслеживаем в прессе и публикуем здесь Опции

[Guest_tavi_*]

Некроузу нужен детскиhttpй приют
Количество брошенных родителями детей в Некоузском районе Ярославской области катастрофически растет. Так, за последние 10 лет малышей, оставленных в местной больнице, стало больше в 20 раз. При этом, в районе нет приюта.

Громову Саше - 4 года, его сестренке Юле - 1,5, она всюду ходит за ним хвостиком, боясь разлучиться. Мальчик это осознает и по-детски заботится, а вот родителям они не нужны - временным пристанищем для малышей стало детское отделение Некоузской ЦРБ. И этот случай, увы, не единичный. Детей из неблагополучных семей сюда привозят периодически - только за этот год уже 28. "Детки все запущенные, конечно, когда к нам приезжают: грязные, с педикулезом, с чесоткой", - рассказала медсестра Ирина Бушуева.

Один из вновь поступивших малышей Алешка ходил и у всех остальных малышей отнимал хлеб. Для него долгое время, говорит Ирина Николаевна, это, похоже, было и едой, и лакомством. Великого труда стоит медикам отогреть этих ребятишек. Ни мамы и папы, а медсестры и санитарки знают здесь, у кого и как прорезался первый зуб, а также помогают им сделать в жизни первый шаг, хотя это вовсе не входит в их прямые обязанности. "Лет 10-15 назад у нас проходил 1-2 таких ребенка в течение двух лет, то сейчас картина сильно изменилась в плохую сторону. Эту проблему одни медицинские работники не решат", - заметил заведующим детским отделением Николай Лебедев.

В больнице, которая работает на хозрасчете, для подкидышей нет ни одежды, ни игрушек, ни памперсов. В наличии только гуманитарная помощь и то, что приносят из дома сами сердобольные медики. В районе нужен свой приют, считают они, чтобы эту заботу взяло на себя государство. Ждать очереди в дома малютки Рыбинска, Ярославля и Тутаева приходится ждать слишком долго. Кроме того, надо ужесточить спрос с родителей, считают медики. В Некоузском районе 58 семей, которые считаются социально опасными, а это значит, что еще 119 детей в любой момент будут нуждаться в заботе о себе со стороны. "Они рожают именно для того, чтобы получить пособие на роды - 4,5 тыс. рублей. Когда они его получают, то пропивают и прогуливают. В итоге, ребенок попадает к нам. Надо менять законодательство и повышать ответственность и матерей, и родителей за воспитание и содержание своих детей", - считает ведущий специалист по вопросам семьи, материнства и детства отдела соцобеспечения Некоузского МО Тамара Курчина.


В Ростове отказных детей приютили в детском отделении районной больницы

В Ростове врачи не только лечат малышей, но и заменяют им родителей. Областной дом ребенка переполнен - брошеные дети нашли приют в детском отделении районной больницы.

Этим малышам, появившимся на свет менее полугода назад, не повезло с первых дней жизни - их предали самые родные люди. Сережу и Викторию нерадивые мамаши бросили еще в роддоме. В официальном отказе от детей они сослались на материальные затруднения в семье. Сирота при живых родителях и третий грудничок - Алину в 3-месячном возрасте изъяли из семьи по решению суда. Горе-родительницу лишили материнских прав. "Пребывание в данной семье представляло угрозу. Девочка была запущена в плане физического, психического развития, с тяжелой формой аллергии на белок коровьевого молока", - отметила зав. детским отделением Ростовской ЦРБ Елена Кременецкая.

Сейчас все малыши абсолютно здоровы. Медицинский персонал строго следит за их развитием. В свою очередь, подросшие малютки, живущие здесь почти с рождения, требуют не только врачебного, но и родительского внимания. Люди в белых халатах - и за папу, и за маму. "Если был поменьше, лежал спокойно, то сейчас он требует внимания. По возможности подходят все: и нянечки, и доктора, и сестры", - заметила медсестра.

Палата для ненужных родителям детей, никогда не пустует, говорят медики. Некоторые малыши живут здесь до года. Областные дома малютки переполнены, приходится ждать очереди. "Очень часто они у нас переболевают вирусными инфекциями, поскольку дети у нас в отделении находятся больные. Это одна из проблем. Вторая проблема - проблема питания детей, поскольку они требуют вскармливания смесями, адаптированными и средства ухода", - сказала Елена Кременецкая.

Содержать отказников в больнице помогают многие: кто-то подарил коляску, кто-то приносит одежду. Выращивать брошеных детей помогают предприятия, коммерческие структуры, администрация. Не забыли малышек и священнослужители - детей крестили прямо в палате, рассказывают медики. Мир всегда был не без добрых людей. Но разве не печально, что при живых родителях дети остаются сиротами. Хорошо, если хотя бы одному из них повезет попасть в приемную семью, говорит заведующая отделением Елена Кременецкая, а так у малышей один путь Дом малютки и детдом.

[Olgaa_M]

"УСЫНОВЛЕННОЕ СЧАСТЬЕ" Интервью Марины Андреевой по вопросам семейного устройства.

У Марины Андреевой два высших образования, одно из которых – экономический факультет МГИМО. Карьера пиарщика и маленький сын. В отличие от большинства волонтеров фонда «Отказники.ru», которые начали помогать брошенным детям, насмотревшись ужасов в роддоме, Марина просто прочитала объявление о том, что малышам нужна помощь на одном из «мамских» сайтов и откликнулась.

Она родила своего ребенка в частной клинике, где не было отказников и все дети являлись желанными. С 2006 года она занимается исключительно тем, что ищет детям, больным и здоровым, тяжелым и «простым», семьи. А еще она не говорит, что они инвалиды, и не произносит слова «трудные». Марина называет их «особенными» и совсем не рассказывает про себя. И после интервью настойчиво просит: «Только вы не пишите так, будто бы я одна помогаю искать детям семьи! Нас очень много таких, кто помогает, кто все для ребенка готов сделать! Волонтеры вообще замечательные люди. И даже те, кто помогает разово, приносят большущую пользу!».

- Марин, скажите, пожалуйста, как вообще происходит процесс поиска родителей для детей-отказников?

- Большинству детишек мы родителей не ищем. Родители их ищут сами. Есть дети «легкие». Они здоровые, маленькие, со славянской внешностью, что очень важно в нашем регионе. Такие быстро находят семью. Но есть и другая категория малышей, которой найти семью трудно. Это те отказники, у которых либо большие проблемы со здоровьем, либо, к примеру, много братьев и сестер. Найти семью брату и сестре не так сложно. Но сейчас у нас есть огромная детская семья из пяти (!) человек. Все дошкольного возраста и очень дружные. Мамы у них уже нет, а вот отношения друг с другом – единственное, что они в жизни имеют. Разлучить их немыслимо, а найти семью – сверхзадача.

- После усыновления ребенка вы каким-то образом контролируете его жизнь в новой семье? Или ваша задача сводится исключительно к поиску приемных родителей?

- Мы не можем навязать наше общение семье. Такое право есть у органов опеки. Но к нам часто обращаются за помощью и советом после усыновления. В те же органы опеки нельзя прийти и сказать: «Мне так трудно с приемным сыном! Я так жалею, что взял его! Да будь все проклято!». У тебя этого ребенка за такой выпад отобрать могут, или написать в отчете, что ты плохо его воспитываешь. А мы - не государственная контора и у нас очень сильные психологи, которые иногда творят просто чудеса. У нас была одна мама, которая взяла приемную дочь. В детском доме девочку расписали как отличницу, умницу, хозяюшку, а она оказалась двоечницей и в девять лет не могла и минуты посидеть на уроке спокойно. Никто не знал, что с ней делать. А наш психолог дал элементарный совет, который, однако, ни одной маме в голову бы не пришел. Родителям посоветовали договориться с учителями, чтобы девочка могла есть на уроках, яблоко или шоколадный батончик. И вы знаете… Все как рукой сняло. Высиживает урок до конца.

- Часто ли вам приходится сталкиваться с ситуацией возврата детей? И в чем основная причина этого, на ваш взгляд.

- Возвраты есть, и мне кажется, что они будут всегда. В первую очередь это связано с колоссальной самоуверенностью родителей и зачастую их неподготовленностью. Многие считают, что если они вырастили родного ребенка, им 40, они уже много чего в жизни знают, значит, и приемного они поднимут. Но приемные дети – это совсем другое. В нашей стране люди считают зазорным ходить к психологу, консультироваться у специалиста по поводу проблем в семье. А такие консультации очень важны, когда принимаешь ребенка в семью.

Часто возвращают после того, как ребенок прожил в семье год. Есть такое понятие как «кризис первого года». Период адаптации не всякий выдерживает. Не всякий родитель понимает причины, почему ребенок ведет себя плохо или странно. А ведь даже совсем маленькие дети, которых забрали в семью спустя месяц после рождения (раньше этого срока все равно усыновить нельзя), уже отличаются от наших домашних детей. У них подорвано базовое доверие к миру. Их мама бросила. И у них над кроваткой было написано: часы кормления. В эти часы к ним подходили. А в другое время, как бы они ни плакали и ни кричали, были ли они мокрые, болел ли у них живот – никто к ним не подходил. Важно учитывать всю прошлую «судьбу» ребенка. Сразу ли от него отказались, или он какое-то время был с мамой. Сколько времени он лежал в больнице, сколько жил в детском доме. Все это имеет огромное значение. Ошибочно думать, что попав в «хорошую» семью из «плохой» (или из детского дома), ребенок сразу станет другим, сразу обрадуется свалившемуся на него счастью. Иногда нужен не один год, чтобы ребенок принял образ жизни своих новых родителей, какими бы благополучными они ни были.

- С какими проблемами неизбежно придется столкнуться любым приемным родителям? Чего ожидать?

- Бывают семьи, в которых процесс адаптации проходит очень легко и быстро. У нас была одна такая мама, буквально влюбленная в свою дочь. Когда я ее спросила, неужели у них все так безболезненно прошло, она ответила: «Ну, как же! Мы ее до сих пор на ручках качаем (девочке 12 лет) и хлеб под подушку она прячет, и рассказы про детский дом у нас есть. Но я ее так люблю, что даже не понимаю, как вообще жила до нее!». Но, конечно, обычно многим приходится сталкиваться с серьезными трудностями.

Во-первых, надо четко понимать, что будет много сложностей, иногда будет просто невыносимо тяжело.

Во-вторых, надо понимать, что тяжело будет не неделю или месяц, а как минимум год.

Чтобы понять, с чем точно придется столкнуться всем принимающим родителям, надо понять 2 «умных» термина - нарушение привязанности и депривация. Вот с этим сталкиваются все. Родителям придется научить ребенка заново верить в людей, любить и позволить любить себя, доверять людям, просто интересоваться окружающим миром, выражать свои эмоции… Это все кажется общими словами, но в быту с этим сталкиваются каждый божий день в тысяче мелочей. И надо быть готовым. И понимать, что происходит с твоим ребенком. И ни в коем случае не думать, что он какой-то не такой, ненормальный, с ужасной наследственностью

Каждому детдомовскому ребенку надо пройти все стадии жизни нормального малыша. Пусть девчонка - уже дылда девятилетняя, но если ее на руках не качали, изволь, приемная мама, в девять лет покачать. И так во всем. Важно знать, что в детском доме у ребенка понятие «Я» отсутствует. Многие дети называют себя в третьем лице и по фамилии. Поэтому, когда ты спрашиваешь: «Ванечка, ты хочешь посмотреть мультик?» Ванечка тебе не скажет. Его раньше никто об этом не спрашивал. Есть одна мама… Ее приемной дочке три. Когда ей надо пойти на горшок, она будит маму ночью и говорит: «Я хочу на горшок». Мама отвечает: «Иди». Но если после этого мама не скажет: «Возвращайся обратно», девочка останется сидеть там. Это не ненормальная девочка. Это нормальная реакция, нормального ребенка на ненормальную жизнь в детском доме. У многих детей детдомовские привычки сохраняются очень долго. И это страшно бесит приемных мам. Они все сосут пальцы, если очень волнуются, сосут кулаки, могут скусить кожу до крови. Они сами себя раскачивают, я когда это первый раз увидела, думала, что эти дети больны. Они все прячут еду - привычка не доедать. Был один мальчик, который взял целлофановый пакет, налил туда борщ, положил его в нагрудный карман комбинезона и так пошел с мамой в театр. В какой-то момент пакет лопнул. Но мама оказалась мудрой и не стала его ругать. Усыновляя ребенка обо всем этом надо знать. И надо знать, что это уходит и забывается. Правда, не сразу.

- Приходилось ли вам сталкиваться со случаями жестокого обращения приемных родителей с детьми?

- Напрямую мы с этим не сталкивались. Иногда можно прочитать на форумах усыновителей, что приемный ребенок вызывает агрессию, что его хочется ударить, а иногда и сдержаться невозможно. Мы помогаем таким людям, отправляем их к нашим психологам. Сейчас в Москве, в каждом округе есть специалисты, которые бесплатно работают именно с приемными родителями. Некоторые из наших усыновителей организовали клубы приемных родителей. Надо не бояться туда ходить, не пытаться запрятать свою агрессию или не дай Бог, дать ей ход, а ходить туда и пытаться понять, почему ребенок так себя ведет. У него на это есть причины.

- Кто в основном вообще усыновляет детей?

- По этому поводу есть очень интересная статистика благотворительного фонда «Семья». Раз в три года эта организация обязательно проводит анкетирование среди приемных родителей. В этом сентябре тоже был опрос. Выяснилось, что более 60% семей, берущих приемного ребенка, уже имеют своих детей, которые уже выросли, к примеру. А еще в разы увеличилось число приемных родителей с одним или двумя высшими образованиями. Еще три года назад детей брали люди, скажем так, попроще. Наверное, это следствие пропаганды по усыновлению, которая в последние годы ведется усиленней, чем раньше.

- Кому могут отказать в усыновлении?

- Есть закрытый список требований к приемным родителям. Отказать могут по состоянию здоровья, людям, не имеющим никакого места жительства, тем, кто имеет непогашенные судимости. Часто ошибочно думают, что одиноким людям ребенка не дают. Это не так. Более того, в органах опеки очень хорошо относятся к одиноким женщинам. А вот одиноким отцам чиновники жизнь усложняют в разы. Постоянно ко всему придираются и считают, что все одинокие «отцы» - педофилы и маньяки. У нас есть один волонтер, который очень хочет взять в семью мальчика. Он узнал, что у ребенка есть брат, согласился взять двоих, чтобы не разлучать. Но ему постоянно отказывают. Мы боимся, что пока будет тянуться вся эта эпопея с бумажками, дети уже вырастут. А человек он очень хороший. Добрый.

- Вам приходится уговаривать или отговаривать будущих приемных родителей от этого шага? Если да, то, в каких случаях?

- Мы никогда не уговариваем, но часто отговариваем. Отговариваем в двух случаях. Первый, если семья потеряла своего ребенка. Когда нам звонят и рыдают в трубку, это сигнал, что не надо сейчас этим людям никого усыновлять. Пока это горе не забыто, пока оно еще никуда не ушло, не нужно. Пусть возьмут, но пусть сделают это попозже. И если они потеряли мальчика, пусть возьмут девочку. И наоборот. Чтобы не происходило «наложения» одного ребенка на другого.

Второй случай – когда муж или кто-то из членов семьи против. Практика вообще показывает, что мужья часто бывают против, и принцип: «Мы возьмем, а он потом привыкнет и полюбит» - не работает. Возможно, привыкнет. Но «экспериментировать» с ребенком – жестоко. Все члены семьи без исключения должны быть как минимум согласны.

Еще мы не советуем брать родителям сразу двух разных детей. Бывает так, что людям понравились два ребенка, причем из разных детских домов, не братья и сестры. Таким людям придется намного тяжелей и детям тоже. Им мы обычно советуем либо взять одного, либо взять родных детей, кровных родственников.

- Марина, ну а кто же берет тяжелобольных детей, «глубоких» инвалидов?

- Через нас брали мало таких детей. Иногда их берут родители, в семье которых уже есть больные дети. Была одна семья, усыновившая ребенка с синдромом Дауна, потому, что у них уже был свой дауненок , и они хотели, чтобы он не чувствовал себя каким-то особенным. Про этого ребенка в больнице медсестры говорили: «Скорей бы отмучился» - он в три года весил 4.800, лежал без движения. А стоило попасть в семью, как он набрал нормальный вес, начал развиваться.

Еще одна женщина взяла ребенка с ДЦП. В ее семье семеро детей, многие из них приемные. Муж ее в итоге бросил. Но она очень много занимается с детьми и с этим тяжелейшим мальчиком. Сейчас он начал хотя бы переворачиваться, раньше и этого не мог.

Вообще, когда люди «выбирают» ребенка по анкете, важно знать, что анкета ребенка и сам ребенок - это порой настолько разные вещи! Случаев гипердиагностики, неправильно поставленных диагнозов и, наоборот, «недоообследования» детей – масса. У нас был один мальчик по кличке «танцор», он великолепно танцевал, его ролики были выложены в интернете, все им восхищались, а в анкете было написано, что у него ДЦП. Поэтому, лучше приезжать и смотреть на ребенка, и обязательно проводить независимое медицинское обследование.

- А берут ли ВИЧ-инфицированных детей?

- Берут! За последние годы ситуация очень изменилась в лучшую сторону! В одном из подмосковных детских домов, в группе из тринадцати человек забрали восьмерых! Это огромный прогресс. Удивительная особенность таких детей - они все почему-то очень красивые и безумно харизматичные. Их не ищут, не планируют усыновить. В них просто влюбляются. Подержат на руках и понимают, что больше без них не смогут. Думая, забрать такого ребенка или нет, надо просто сесть и написать чего ты боишься. Важно знать, что все медицинские услуги таким детям оказываются бесплатно и тратить миллионы на лечение, которых у многих нет, не придется.

Важно знать, что сейчас медицина достигла того уровня, когда может обеспечить ВИЧ-положительным людям достаточно продолжительную и качественную жизнь. Важно знать, что ВИЧ-инфицированная женщина с вероятностью 98% родит здорового, не инфицированного, ребенка. Люди, которые всерьез подходят к этой теме, читают, консультируются, не имеют таких страхов. Я знаю семьи, которые усыновив одного «плюсика», потом пришли за вторым. Но самый большой страх, от которого нельзя избавиться просто так, это страх смерти малыша. Не для того ведь берешь его, чтобы похоронить… Но я уже сказала, что в таких детей влюбляются. Приходят в опеку, где на тебя смотрят круглыми глазами, плачут и говорят: «А я не могу, когда я здесь, а он там».

Источник: http://old.cw.ru/times/articles/127678/