http://www.miloserdie.ru/index.php?ss=1&s=78&id=15357
История полуторагодовалого сироты Максима – история неравнодушия. Мы опустим рассказ о том, в силу каких обстоятельств ребенок, лишенный зрения и слуха, в полтора года оказался в доме ребенка. Мы хотим рассказать о том, что произошло с ним после, о том, как изменилась его жизнь благодаря людям, которые не остались равнодушными и не прошли мимо. Эта история не о боли, горестях или жизненной несправедливости, а о том, что можно и нужно ставить им в противовес: о доброте и заботе, о внимании и отзывчивости, о простых поступках, совершать которые никто не обязан, но совершает, потому что не может по-другому.
«Этим летом мне позвонили из дома ребенка, которому я помогаю. Главврач, замечательная женщина, переживающая за детей, сообщила, что недавно у них появился малыш Максим полутора лет, который не видит и не слышит», - рассказывает волонтер Татьяна начало истории Максима.
За помощью в организации обследования и лечения Максима Татьяна обратилась к волонтерам команды «Дети в беде» БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам» (www.otkazniki.ru). Показать мальчика решили доктору Петру Петровичу Скрипцу, который, сотрудничая с Фондом на протяжении нескольких лет, оказывает посильную помощь детям-сиротам, многих из них буквально спасая от слепоты.
Принял Петр Петрович и Максима. На самом деле, за простым словом «принял» стоит немалое количество организационных, административных и финансовых вопросов, которые требовали безотлагательного решения для того, чтобы мальчик получил возможность лечиться. Занимались этими вопросами большей частью волонтеры.
Несмотря на очень плотный график и на то, что запись на операции ведется на полгода вперед, Петр Петрович смог найти время для срочной операции Максима, ведь в противном случае малышу грозила бы полная необратимая потеря зрения. У малыша уже начинала мутнеть роговица. Доктор лично занимался оформлением для мальчика педиатрической квоты.
Параллельно с этим волонтеры вели сбор средств на проведение специальных анализов, на оплату няни, без которой ребенок в таком возрасте просто не смог бы находится в больнице после операции, поддерживали постоянную связь с домом ребенка.
Для проведения операции необходимо было срочно приобрести дорогостоящие интраокулярные линзы и дренажные клапаны. Линзы Максим получил по квоте, а вот сбор средств на покупку дорогостоящих клапанов мог затянуться. На помощь вновь пришел доктор Скрипец, лично обратившись к руководству компании «Визион Технолоджи» с просьбой предоставить дренажные клапаны для операции, не дожидаясь оплаты. Реакция руководства компании была мгновенной и превзошла все ожидания: один клапан был передан Максиму безвозмездно, а из пожертвований позже был оплачен второй.
Так благодаря совместным усилиям волонтеров, сотрудников дома ребенка, доктора Скрипца, замечательного руководства фирмы «Визион Технолоджи» и всех, кто участвовал в сборе средств на лечение мальчика, спустя два дня после проведения обследования, Максиму была сделана первая, а позже и вторая операция.
Сложнейшие операции можно по праву назвать уникальными. Достаточно лишь сказать, что Максим был вторым ребенком в мире, прооперированным интраокулярными линзами при таком генетическом заболевании. Первого пациента так же оперировал Петр Петрович Скрипец.
В результате ребенок, поступивший на лечение фактически слепым, уже через неделю после операции стал улавливать движения и следить за передвигающимися предметами. Спустя еще некоторое время малыш стал тянуть руки к игрушкам, интересоваться тем, что происходит вокруг, а это значит, что свет стал проникать в сетчатку и, по словам доктора, самое главное сейчас – это просто «раскачать мозг для того, чтобы он снова заработал».
На вопрос о прогнозах относительно зрения Максима Петр Петрович ответил: «В будущем мы надеемся достичь того уровня зрения, чтобы он смог по крайней мере обходиться без внешней помощи, т. е. достичь уровня слабовидения. Это уже не незрячесть, когда дети не могут обслуживать себя сами без специальной подготовки и обучения. Это дети, которые видят, но им просто нужно увеличивать изображение. С такими детьми гораздо легче. Поэтому, если нам удастся передвинуть его из группы незрячих в группу слабовидящих, это будет большой скачок».
Помимо офтальмологического лечения, Максим проходил ряд других обследований и продолжал радовать своими успехами. Так, мальчик стал слышать на одно ушко, и есть надежда на полное восстановление слуха.
Волонтер Татьяна, видевшая малыша некоторое время спустя после операции, рассказала, что за такой короткий период персонального ухода Максимка изменился до неузнаваемости: стал садиться, держаться за палец няни, пружинить ножками, начал проявлять интерес к игрушкам, к окружающему миру. Происходящим с ним чудесам есть простое практическое объяснение: 24 часа в сутки малыш находился в заботливых руках медперсонала и няни.
Несмотря на очевидные успехи и улучшение состояния Максима, волонтерам и всем, кто оказался участником этой истории, предстоит сделать еще очень и очень многое. Продолжится сбор средств на оплату услуг профессиональной няни, на обеспечение малыша необходимыми средствами ухода, будут решаться самые различные вопросы по организации его дальнейшего лечения.
После операции в течение трех-четырех лет Максиму необходимо продолжать периодическое стимуляционное лечение в НИИ педиатрии и детской хирургии. В это время рядом с ним постоянно должна находиться няня, ведь маленький слабовидящий ребенок не в состоянии обслуживать себя самостоятельно, не говоря уже о том, что в такой сложный период ему, как любому ребенку, просто необходимы поддержка, забота, тепло и, конечно же, любовь взрослого.
Сейчас Максимку перевезли обратно в дом ребенка, где он будет находиться до начала следующего курса лечения, которое для него обязательно организуют неравнодушные люди. Организуют еще не раз, потому что, перефразируя великого писателя, «мы в ответе за тех, кому помогли». В данном случае это действительно так, ведь остановившись на полпути, можно перечеркнуть не только усилия стольких людей, пришедших на помощь, но и надежды малыша на выздоровление и счастливое будущее. И люди, ставшие для Максима поистине родными, знают об этом лучше всех остальных.
Ни о чем не знает пока только маленький голубоглазый красавец Максимка: ни о том, сколько друзей и добрых людей его окружают, ни о том, что ему обязательно помогут и не оставят. Пока он просто живет и растет, а теперь еще и видит свет, свет который ему подарили.
Очень хочется, чтобы все поверили так же, как верим мы, в то, что никакие усилия не бывают напрасными, что отзывчивость, добрая воля и неравнодушие во все времена способны творить чудеса, преодолевать любые препятствия, достигать любые цели. И чем больше людей верят в это, тем ближе кажется цель и более преодолимыми представляются препятствия.
Елена НОСОВА, «Волонтеры в помощь детям-сиротам» (Отказники.РУ)
Проект «Дети в беде»
«Дети в беде» – один из проектов Фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» (www.otkazniki.ru). Волонтеры данной команды помогают детям-сиротам, нуждающимся в лечении. Не секрет, что очень частая причина отказа от ребенка – та или иная болезнь. Так они попадают в дома ребенка, где далеко не все малыши имеют возможность воспользоваться своим правом на бесплатное медицинское обслуживание. Попросту этим некому заниматься. У персонала учреждения даже при всем желании нет возможности по-матерински заботиться о здоровье каждого подопечного ребенка. Если вовремя не пройти курс лечения, заболевание может перейти в неизлечимую стадию. Вот тут на помощь приходят волонтеры. Они следят за лечением детей, отстаивают очереди, чтобы получить квоты, договариваются о повторных госпитализациях, обеспечивают детей всем необходимым во время лечения. Но существует еще одна проблема. Государством не предусмотрен персонал, который бы ухаживал за сиротами во время госпитализации, его нет ни в детском учреждении, ни в больнице. Именно поэтому детей чаще всего не госпитализируют. Отсутствие специального ухода сводит на нет все усилия врачей. Особенно это актуально для малышей и детей-инвалидов, которые не могут ухаживать за собой сами. Для таких детей Фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам» нанимает нянь. Женщина ложится с ребенком в больницу в самом начале госпитализации и находится с ним, как мама, до самой выписки. Во всем помогает ему, ухаживает, водит на процедуры, и… развивает. После долгосрочной госпитализации на лицо скачок в развитии ребенка, ведь даже не очень долгий тесный контакт со взрослым человеком идет детям-сиротам на пользу. Быть няней очень непросто: 24 часа в сутки по несколько недель подряд они испытывают как физическую, так и психологическую нагрузку. Но няни необходимы детям! Фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам» постоянно ведет сбор средств на оплату труда нянь.
Журнал "Дети дома". 2010. 6. С. 13 - 14 - http://copy.yandex.net/?fmode=envelope&url=http%3A%2F%2Fdetidoma.katren.ru%2Fcontent%2Fdetidoma%2Fmagazines%2FDetiDoma6_1-28.pdf&lr=213&text=%D0%B4%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%BC%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%8F&l10n=ru&mime=pdf&sign=1cd92313feba963bce572e4310c87406&keyno=0
Группа волонтеров, впоследствии оформившаяся в фонд "Волонтеры в помощь детям-сиротам" и создавшая знаменитый уже сайт Оtkazniki.ru, стали первопроходцами в деле защиты прав отказников и социальных сирот, длительное время находящихся в больнице. Три года назад они тоже начинали свою деятельность с поиска единошленников через Интернет, с поставок в больницы подгузников и детской одежды.
Следующим шагом стало появление в лечебных учреждениях нянь, которые занимались детьми, и зарплату которым платил фонд, а не государство. Но главное, Елена Альшанская, президент благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам", стала стучать во все двери, пытаясь найти взаимопонимание с властными структурами, чтобы изменить положение отказников в больницах.
Волонтеры добились своего: 16 мая 2007 г. Московская областная дума приняла законопроект, который позволил ввести в бюджет области дополнительное финансирование на содержание брошенных детей и дополнительные ставки для педагогического персонала в больницах. Правда, ставки, выделенные государством, очень малы, и фонд по-прежнему доплачивает няням. Другим важным успехом стало сокращение срока пребывания ребенка в больнице.
Попытки изменить законодательство на федеральном уровне пока не увенчались успехом, потому что сегодня финансирование отказников в больницах - исключительно вопрос региональной власти и регионального бюджета. Вот почему очень важно, чтобы подобные проекты развивались во всех регионах. Важно координировать свою деятельность и создавать систему общественного контроля над сиротскими учреждениями.
При поддержке фонда такие волонтерские организации уже работают в Нижнем Новгороде, Екатеринурге и Челябинске.
Безусловно, дети в больнице - забота не только медиков, не только социальных служб и волонтеров, но и каждого из нас.
Чем лично я могу помочь такому ребенку?
Этот вопрос мы задали Марине Андреевой, координатору команды "Содействие семейному устройству" благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам".
- Чем ему можно помочь?
Во-первых, очень важно, чтобы ребенок не оставался в палате один, рядом должен быть заботливый взрослый. В свое время мы добились того, чтобы к отказникам в больницы Московской области набирали дополнительный персонал - нянь. Они играют с детьми, читают, рисуют с ними, просто уделяют внимание, разговаривают с детьми, носят на руках, утешают. Тогда ребенку легче почувствовать себя в безопасности. В других регионах такого нет до сих пор. Там детей просто закрывают в палатах. Бывает так, что ребенок живет, как затворник, в одиночном боксе, медсестры физически не успевают оказать всем внимание,, например в большом отделении отказников, где лежат сразу 30 - 40 детей. Поэтому нужен дополнительный персона. Если его нет, выход - волонтерский уход.
- Возьмем ситуацию, когда мама лежит в больнице со своим ребенком и рядом - ребенок-сирота, что она может сделать для этого малыша?
Лучше всего спросить у медсестры, чем ему помочь: она должна знать, чего не хватает малышу. Могут быть нужны памперсы, пеленки или какие-нибудь лекарства. Если заведующий отделения не против, можно повозиться с детьми. Пеленать, играть, читать книжки. Хотя бывает, что медперсонал не желает такой помощи. Ведь не секрет, что после общения с волонтерами дети начинают капризничать, плакать, когда остаются одни: вот только что им было хорошо и весело, а теперь они снова в одиночестве. И нянечки часто жалуются: "Вы поменьше их на руки берите, а то нам потом их плач слушать всю ночь".
А можно сделать для ребенка нечто большее. Многие волонтерские движения начались с того, что какая-то мама лежала со своим ребенком в больнице, увидела глаза отказника и захотела помочь таким детям. Можно найти малышу новую семью. Или помочь вернуться к кровным родителям. Можно вникнуть в проблему, понять, почему родители отказались от своего ребенка. Мало кто знает, что почти тридцати процентам семей можно помочь вернуть ребенка
Главный недостаток этой системы - ее закрытость. Общество не видит отказников, не знает об их проблемах, многие вообще не подозревают об их существовании. Прежде всего необходимо сделать систему более открытой для общества. Волонтерское движение способствует как раз этому. Поэтому так приятно, что появляется все больше больниц, готовых принять волонтерскую помощь, не относящихся к ней с подозрением и настороженностью. И все больше неравнодушных людей, которые сами предлагают свою помощь.
И еще - необходимо создать по-настоящему эффективную систему социальной поддержки семей, находящихся в трудной жизненной ситуации. На сегодняшний момент общество может только наклеить ярлык, осудить: алкоголики, тунеядцы... А если мы научимся помогать этим семьям, то сохраним родителей колоссальному количеству детей. Они не будут в таком количестве попадать в больницы, становиться отказниками. При существующем положении дел мы будем до бесконечности искать детям новые семьи, и пока не начнем поддерживать родителей в трудных ситуациях, ужасная статистика социального сиротства в нашей стране кардинально не изменится.
Мария Доброславская, пресс-секретарь фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам.
Для ухода за детьми-сиротами во время госпитализации Фонд "Волонтеры в помошь детям-сиротам" на пожертвованные средства нанимает нянь. Только благодаря заботам нянь лечение может быть. Часто дети не могут обслуживать себя сами. Поэтому няни - единственный выход. Бз них лечение невозможно и неэффективно. Няни ложатся с детьми в больницы и находятся с ними круглосуточно без выходных до самой выписки, бывает, месяцами. Как мамы. Няни не только проходят с детьми необходимые процеудыр, ухаживают в сложный послеоперационный период. Они занимаются с детьми. И после выписки у детей очевиден скачок в развитии. Естественно, труд таких мам необходимо оплачивать, ведь у всех нянь своя жизнь, свои семьи.
Молодцы!
Читаю и плачу,спасибо всем кто неравнодушен к проблемам детей.Как здорово,что есть добры ,отзывчивые люди со светлой душой и теплом в сердце!!!!!
МОЛОДЦЫ!!! ПРОСТО ВОЛШЕБНИКИ ВЫ!!!
Благотворительность +/вместо Минздрава?
http://www.pravmir.ru/blagotvoritelnost-plyus-minzdrav/
Родители детей-инвалидов пишут письма Ольге Голодец
http://neinvalid.ru/novosti/roditeli-detej-invalidov-pishut-pisma-olge-golodec/
http://www.snob.ru/selected/entry/60288
http://www.pravmir.ru/malchik-kotorogo-nevozmozhno-ne-lyubit/
Тема о Степане: http://otkazniki.ru/forum/index.php?showtopic=13739
Однажды мальчик Степа чуть было не уехал из детского дома: с ним познакомились американские родители, привезли подарки, чемодан, куда мальчик должен был сложить свои вещи перед отъездом в свой новый дом. Но почти перед судом, который должен был передать мальчика маме и папе, был принят Закон «Димы Яковлева»… Степа остался в детском доме.
Но ему все-таки повезло. В конце мая у мальчика, который может передвигаться лишь в инвалидной коляске, появилась в Самаре самая настоящая семья: мама Наталья Кажаева, две сестры тринадцати и четырнадцати лет, бабушка и даже собака. Хотя насчет того, кому повезло больше, Степе или его приемной маме, Наталья готова поспорить: она считает сына лучшим мальчиком на свете.
"— Все началось, на самом деле, больше двадцати лет назад. Первый брак у меня был бездетный, и, после длительных обследований и лечения у нас появилась мысль усыновить ребенка. Но дальше раздумий дело не пошло, поскольку, пока мы думали, в семье начались проблемы…
Во втором браке сразу у меня родились две замечательные дочки-погодки. Когда на свет появились девочки, мысль о приемном ребенке отошла на второй план. Но она постоянно возвращалась. Когда я смотрела фильмы, читала статьи на соответствующую тему, у меня постоянно было чувство вины, что где-то есть мой ребенок, которого я должна была взять и не взяла. Спустя десять лет, к сожалению, и этот брак распался…
И вот когда я осталась одна с дочками, я им предложила: «Давайте приемную семью организуем, возьмем деток».
Но в какой-то момент остановило то, что без мужа будет трудно, я все еще не теряла надежду наконец то счастливо выйти замуж. А если у меня будут приемные дети, тогда точно это не получится. Четыре года искала мужа, а год назад вдруг поняла — не там ищу. Для чего в доме мужчина, для которого семья не так важна, который не способен поддержать мою мысль взять приемного ребенка?
И вот год назад, первого сентября, через Самару проходил велопробег «Россия без сирот». Я была на конференции, посвященной этой акции.
Все эти годы у меня было два страха относительно приемной семьи: о первом я уже сказала — не выйти замуж, и второе — пугала наследственность этих детей, потому что наблюдала очень серьезные проблемы с приемными детьми в семьях знакомых.
Но когда в зал зашли ребята, бывшие беспризорники, скитавшиеся многие годы на улице, родившиеся в семьях алкоголиков, ставшие в семьях музыкантами, спортсменами, и просто классными мальчишками и девчонками, все страхи прошли практически мгновенно.
По поводу страха больше не выйти замуж: уже после конференции я подошла к Геннадию Мохненко, приемному отцу, который активно занимается помощью детям-сиротам на Украине, и поделилась своими сомнениями. Он мне рассказал, что на Украине есть девушка 25 лет, которая взяла семерых детей и после этого вышла замуж. И добавил: «Возьми, если можешь…» И я перестала переживать по этому поводу: тот человек, который нужен нашей семье, не испугается приемных детей. А тот, который испугается — нам точно не нужен.
Это было первым шагом к моему сыночку. Сейчас смеюсь, что Степу выносила ровно 9 месяцев. Потому что 1-го сентября пришло окончательное решение взять ребенка, а 26 мая привезла сына домой.
Без лишних эмоций
Сейчас, когда люди приходят ко мне за советом, прося рассказать, как я взяла приемного ребенка, я говорю: «Главное — не спеши, потому что здесь нельзя на эмоциях». Внутренне уже твердо решив, что я стану приемной мамой, я начала читать в интернете истории родителей, которые взяли детей, изучать родительские форумы, в общем, пыталась найти максимум информации. В это же время я стала по различным сайтам смотреть фотографии детей, которые ищут семью. Оказалось, что у нас в Самаре в принципе нет в сети базы данных с фотографиями самарских деток.
Очень долго ничего не ёкало… Со страниц сайтов на меня смотрели детки с грустными глазами, их было очень жалко, и все. И тут случайно на сайте «Отказники.ру» я наткнулась на мальчика. С экрана на меня смотрел малыш, которого хотелось прижать к себе и не отпускать… Но, прочитав анкету, я увидела, что мальчик не ходит. Первая мысль — зачем мне инвалид, что я буду с ним делать, может быть, нужно взять здорового?
Но, видимо, Бог вел меня, чтобы я, наконец, нашла своего сына. Потому что буквально через несколько дней я случайно в интернете натыкаюсь на ссылку на программу Малахова «Пусть говорят», где участвуют мальчики-инвалиды, без ног, которые нашли своих родителей.
Полночи смотрела и плакала: понимала — эти дети ничем не отличаются от здоровых, и мама им нужна еще больше. В ту ночь я решила, что того мальчика я забираю однозначно. Я начала постепенно разговаривать с дочерьми… Это был в ноябре. Но прошло два месяца, вроде решение принято, ребенок найден, а с места ничего не сдвинулось. И вдруг в предновогодней суете понимаю, что вот я все еще думаю, а мой ребенок Новый год будет отмечать в детском доме. Это было 25-го декабря, а уже 26-го я пришла в опеку, взяла списки документов, которые нужно собрать, записалась на занятия школы приемных родителей. С 12-го января я начала обучение и сбор документов.
И все равно остались страхи, сомнения, они периодически очень сильно накатывали, поэтому собирала документы очень медленно, не переставая все же читать и изучать информацию об особенностях приемных детей. И вот однажды, 17 апреля, как сейчас помню, мне звонит дочка и говорит: «Мама, на сайте написано — нашего мальчика забрали в семью «. Теперь я в этом тоже вижу Божий промысл: у мальчика оказалась более тяжелая ситуация со здоровьем, чем у моего Степы. Я сегодня понимаю, что одной его мне бы не по силам было поднять. Зато у малыша теперь есть и папа, и мама.
А я тогда вновь начала думать, что инвалид — это не мое, документы уже почти готовы, возьму в Самаре здоровенького ребенка. Волонтеру из фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», с которой я общалась в «Одноклассниках», я написала, что раз забрали мальчишку, который пять с половиной лет был никому не нужен, забрали, как только я почти собрала документы, значит — не судьба.
Она мне кидает три ссылки: «Если вы готовы взять инвалида, посмотрите еще троих деток». Первой была Степина страничка. Я просто показала ее детям, и мы хором сказали: «Это НАШ ребенок». Если честно, я каждый день на него смотрю и думаю: «Господи, какое счастье, что именно он и никто другой оказался в нашей семье. Было бы ужасно, если бы этот необыкновенный, благословенный ребенок остался в детском доме».
Совсем не страшная опека
Есть миф, что очень трудно собрать документы, что опека чинит всякие препятствия. Не знаю, может быть, где-то это и есть, но на моем пути встретились замечательные люди…
Моя мама была категорически против того, чтобы я взяла приемного ребенка. Прежде чем сказать ей, что я точно решилась это сделать, я неделю ходила с головными болями, не зная, как приступить. Когда она, наконец, услышала новость, был скандал, истерики и обмороки. А мне нужна была от нее подпись и личное свидетельство органам опеки, что она согласна, ведь мы живем вместе в своем большом доме.
И вот, когда это все происходило, однажды я сказала: «Господи, это Твой ребенок, если Ты хочешь, чтобы он был в моей семье, то разрули, пожалуйста, как-то эту ситуацию». Спокойно легла спать, утром пришла в органы опеки, и оказалось, мой инспектор в отпуске, меня направили к другому. Другой инспектор сказал: «Мне не надо личного согласия бабушки, я приду, посмотрю детскую комнату, и все».
Дальше события разворачивались так: 20 мая мне нужно быть в Москве, потому что 1-го июня Степка должен был уехать на море с детским домом. 15 мая я прихожу в нашу опеку и говорю, что мне 17 мая нужны документы. В ответ слышу: «Вы что, они неделю делаются». Объяснила ситуацию, мне пошли навстречу, и 17 мая документы были готовы. В понедельник, 20 мая, в 6 утра я была в Москве.
Приезжаю в опеку, которая была обозначена на сайте, где я увидела Степу. Оказывается, там не приемный день, и никого не должно быть в десять часов утра, в не приемные дни обычно инспекторы приходят к трем. Но вот в десять там совершенно случайно оказывается именно тот человек, который мне нужен, и в не приемное время дает мне все координаты той опеки, к которой прикреплен Степа.
Приезжаем туда с волонтером, там тоже не приемное, но мне практически сразу дали направление на знакомство со Степой. В общем, в час дня мы уже были в детском доме.
Встреча
Инспектор из опеки позвонила в детдом, и нас ждали. Все детки ушли спать, а Степа сидел в группе в своей инвалидной коляске, маленький, одинокий, грустный-грустный. У детей в учреждении вообще на лице какая-то обреченность, что ли, безнадежность.
Когда Степе сказали, что пришли к нему, грусть на лице сменилась невероятной радостью и удивлением: «Неужели это ко мне?». И вместе с тем тревога, ожидание, что сказка все равно закончится, что все равно уйдут.
В первый день, когда мы приехали с волонтером Леной, он кинулся к нам обеим. Сел ко мне на руки: «Мама, я тебя ждал». Потом сел к ней: «Мама, я тебя ждал». Детдомовские дети так ко всем идут. Пока мы гуляли со Степой, зашел какой-то мужчина, подарки занес, он к нему подошел: «Папа, я тебя ждал».
Следующие две встречи я приезжала одна. А в четверг, когда согласие было подписано, опека готовила документы, мы с Леной опять приехали вдвоем. И тут уже я была Мамой, а Лена — Леной. И вот с тех пор мама — это непререкаемый авторитет.
Бессонная ночь
Всю дорогу до Самары, а это больше суток, Степка не спал. Видимо, был такой взрыв эмоций, обилие впечатлений. А еще он очень боялся поездов. Когда за окном мчались другие поезда, он как котенок прижимался ко мне, трясясь от страха.
В поезд я набрала с собой фруктов, творожков, побоявшись, что другие продукты испортятся из-за жары. Степа отказался есть то, что я ему предложила. Зато ходил по всему вагону и угощался. Сосед ел доширак, Степа подошел: «Дядя, это что? Суп? Я у тебя поем». Взял ложку, поел. Другой мужчина открыл свой чемоданчик, а у него сумка-холодильник. Степа: «Это у тебя что? — Простокваша». Взял ложку, сел к нему рядом, причем, не спрашивая, поел. Закусил сосиской. В общем, кормил его весь вагон. Причем с удовольствием, попадая под Степино очарование. Мои творожки пришлось доедать самой.
Новый мир
Первые дни дома Степка ходил просто с вытаращенными глазами, его удивляло все, даже прогулка на площадке возле дома становилась событием. А попав в обычный парк, Степа так растерялся, что мне с трудом удалось сделать несколько фотографий, где он улыбается.
Сегодня каждый день Степа узнает что-то новое, для него открываются не знакомые ранее реалии мира, которые домашний ребенок знает с младенчества.
Например, Степа раньше никогда не ездил в общественном транспорте. Когда мы садились в автобус в первый раз, он трогал всех людей, со всеми здоровался. Но он настолько позитивный, светлый, искренний, настолько у него потрясающая улыбка, что вокруг все начинают улыбаться.
Сейчас он в транспорте ездит спокойно. Буквально вчера Степка «работал» кондуктором — передавал водителю деньги за проезд, передавал билет, такой счастливый был. Весь салон улыбался, глядя на него.
Забыла сказать о наших успехах в освоении компьютера!
И по дому помогать очень любит, говорит: «Я — твой помощник!»
Прошло два месяца, и мой сынок изменился до неузнаваемости — взгляд стал уверенным, сосредоточенным, плечи развернулись. Со стороны это уже обычный, домашний ребенок.
Прорыв после Волги
Никаких особых проблем, которые были бы неожиданными, не возникало. Единственно, первые три-четыре недели Степа постоянно говорил: «Я не слышу». Мы уже не знали, что делать, думали его к ЛОРу вести. А потом я поняла, что в какие-то моменты он прямо «зависает», вообще ничего не воспринимает, потому что на него свалился огромный поток информации, и мозг не успевает ее перерабатывать. Вот и защищается таким образом от перегрузки.
Но когда мы в июне начали собираться в христианский палаточный лагерь за Волгой, упаковывать сумки, это вдруг прошло. Ступор сменился интересом и любопытством. А после Волги в развитии Степы начался самый настоящий прорыв. В первые дни он очень плохо разговаривал, говорил какие-то короткие фразы, и они были ограниченны бытовыми моментами: поесть, попить, поспать. То есть у него был очень маленький словарный запас, и очень многие вещи он просто не мог объяснить, потому что не знал слов, ведь его кругозор был ограничен только четырьмя стенами детского дома и больницами. Теперь же Степка научился плавать в нарукавниках, нырять.
И начал говорить. Не просто говорить, рассуждать, анализировать, делать выводы.
Страх, что мама уйдет
Несколько раз случались приступы панического страха, что я уйду и не вернусь. Однажды это началось без меня, когда дочки остались одни. Степа залез под стол, полчаса сидел, кричал, никого не подпускал, плакал очень жалобно. Когда они пытались успокоить, он в них кидался всем, что под руку подойдет, и дрался. Но когда я пришла, он заулыбался, как-то сам собой успокоился.
Однажды приступ страха начался, когда я собиралась уходить по делам, пришлось взять Степу с собой, дочка быстренько помогла ему собраться. Я понимаю, что его нельзя пока травмировать.
А недавно утром он проснулся, увидел, что я собираюсь уходить, у него — опять паника. Говорю: «Степа, я быстренько схожу, вернусь и тебе привезу сок». Он в ответ: «Мне ничего не надо, я боюсь, что ты уйдешь». Решила, ладно, не пойду никуда. Потом смотрю: разыгрался с дочкой и говорит ей: «Мама сейчас пойдет по делам, принесет мне сок». Тогда я спросила: «Степ, я пойду?» Отвечает: «Иди».
Видимо, иногда ему вспоминается прошлое: волонтеры нанимали ему нянечек для ухода на время лечения. Лечение заканчивалось, дверь закрывалась, человек уходил. Понятно, что за месяц, за два Степа успевал привязаться. Когда у него вот это всплывает в памяти, он пугается. Но все-таки, я думаю, где-то в глубине души он уже поверил, что я не уйду, что он дома навсегда.
Мир с бабушкой
Бабушка совсем недавно приняла Степу окончательно. Он уже может заходить к ней «в гости», в ее комнату, она кормит его конфетами. Но процесс привыкания у нее был постепенным. Сначала она вообще его к себе в комнату не впускала, когда он пытался к ней зайти, говорила: «Не заходи ко мне, это моя комната, тебе нельзя сюда». А ребенок — это ведь зеркало взрослых. Как-то бабушка зашла к нам, и Степа закричал: «Иди отсюда, тебе сюда нельзя, это наша комната». Бабушка обиделась. Но сейчас все по-другому, и бабушка смотрит на Степу уже иными глазами.
Наши трудности
Понятно, что Степино здоровье требует постоянного внимания. Сейчас мы лечимся в Самарском Реацентре. Еще у нас занятия с логопедом, психологом. 12 августа мы ложимся в больницу: операция на ножке. Потом — несколько месяцев гипса… Потом снова реабилитация…
Работать с таким ребенком не получится. Выходит, что теперь я работаю мамой. Хотя у нас в Самаре очень маленькие выплаты приемным родителям, на себя и Степу я получаю чуть больше 12 тысяч рублей.
Без помощи неравнодушных людей нам было бы трудно.
Наше лечение в Реацентре — это 115 тысяч рублей — нам оплатил благотворительный фонд, волонтеры оплатили ортопедическую обувь — шесть тысяч рублей. Как раз половина наших выплат.
Мы столкнулись с серьезной жизненной проблемой — отсутствием автомобиля. Потому что попав домой, ребенок за первые полтора месяца набрал пять килограмм, и если поначалу я его легко поднимала, то сейчас нам куда-то сложно выехать. Мне обычно нужен помощник. Пока у дочек каникулы, они везде со мной, помогают затащить инвалидную коляску в автобус. А сейчас у нас еще будет гипс — это лишний вес, плюс, если Степа будет меньше двигаться, боюсь, он еще поправится. В итоге мы оказываемся практически привязаны к дому. Вот это и есть проблема, к которой я оказалась не готовой, я не знала, что настолько тяжело будет без машины.
Я мечтаю взять в семью еще одного мальчика с ДЦП — за его судьбой я слежу уже давно с помощью сайта «Отказники.ру». Но без машины я, как теперь понимаю, сделать этого точно не смогу. Ведь нужно будет с обоими мальчиками ездить на реабилитацию, на занятия. С двумя я не справлюсь в общественном транспорте, это понятно. А брать ребенка, чтобы запереть в четырех стенах дома я тоже не считаю возможным.
Почему я решила брать и других деток с серьезной инвалидностью? Просто однажды я попала совсем в другой мир. После этого невозможно остаться прежним. Читая на форуме истории этих детей, понимаешь, что у них только два пути — пожизненный дом инвалидов или семья. Другого нет. Как сказала Лена, волонтер, помогавшая мне в Москве: «Есть ощущение, что дом горит, в нем — десятки тысяч детей, а ты можешь вынести только двух-трех. И все тянут, тянут к тебе руки…» И если бы я не взяла Степку только из-за того, что он больной, предпочтя здорового, чем бы я отличалась от тех «родителей», которые оставляют больных детей в больницах?
Взять ребенка — это естественно
Я не скрываю, что воспитываю приемного ребенка, наоборот, стараюсь говорить об этом всем. Потому что хочу, чтобы кто-то вдохновился моей историей и понял, что приемная семья — это не что-то из ряда вон выходящее. Я не в состоянии помочь всем деткам, но все вместе мы можем потушить этот пожар…
И, глядя на меня, уже двое знакомых оформляют разрешение на опеку, одна из них собирается брать ребенка с инвалидностью. Мне очень хочется сказать будущим приемным родителям, тем, кто так же, как я, сомневается, чтобы не боялись брать деток. Это такое чудо, это такое благословение, что невозможно передать счастья, когда сынок по утрам просыпается, гладит меня по лицу и говорит: «Мамочка, я с тобой».
В моих планах — организовать в Самаре ассоциацию приемных родителей, благотворительный фонд помощи приемным семьям. Пока хочу, как первый шаг, в одноклассниках создать группу приемных родителей Самары. Очень хочется объединить родителей, чтоб помогать друг другу, делиться опытом. А потом, позднее, если получится, поучаствовать в создании базы данных самарских деток, тем более, одна из моих профессий — фотограф.
В заключении могу сказать одно: мой Степка — мое счастье, моя радость, мое благословение от Господа".
Менеджер благотворительного фонда «Вера» о том, зачем помогать детям, которых нельзя спасти.
Лидия Мониава ушла из журналистики, чтобы помогать смертельно больным детям и их родителям. Она достает инвалидные кресла, собирает деньги на аппарат искусственной вентиляции легких и договаривается о месте в хосписе. Но главное — почти все свое свободное время она проводит за играми и разговорами с детьми, которым уже не помочь. «Московские новости» узнали, почему она это делает.
— Вы в детстве кем хотели стать? Врачом, наверное?
— Что вы! В детстве я жутко боялась врачей и устраивала скандалы, если нужно было идти в поликлинику. Считала, что врачи — главные враги человечества. Мой папа — художник, мама — риелтор, бабушка и дедушка с медициной тоже никак не связаны.
— Почему вы решили стать волонтером?
- Я еще училась в школе. Как-то мне было скучно, и я подумала, что хорошо бы написать письмо тому, кто сейчас тоже скучает. В интернете нашла форум для переписки с детьми, которые лежат в РДКБ (Российская детская клиническая больница. — «МН»). Написала девочке Ане, у нее был рак крови. Ане было 12, мне — 17.
— О чем была ваша переписка?
— Я писала Ане ужасно сопливые письма. Мне тогда казалось, что дети, больные раком, — это такие ангелы, и я писала всякую трогательную ерунду. Мне сейчас было бы стыдно за такие письма. Аня же писала мне коротко и четко. На первое же письмо она ответила: «Лида, привет! Хватит лениться, приходи в гости». Прочитав это, я не смогла не пойти.
— Какой была первая встреча?
— Волновалась. Помню, что купила Ане много всего вкусного, то есть того, что я сама любила в 17 лет, — конфеты, шоколад, вафли... что-то еще. Перед выходом еще разок посмотрела на фотографию Ани. У входа в отделение трансплантации костного мозга, где лежала Аня, меня встретила девочка в инвалидном кресле, лысая, с огромными щеками, в медицинской маске. Я ей говорю: «Я пришла к Ане Анохиной Подскажите, как ее найти?» На что девочка ответила: «Это я!» Сказать, что я удивилась, — мало: та девочка, что была передо мной, оказалась совершенно непохожей на худенькую голубоглазую девочку с длинными русыми волосами с фотографии. Я старалась не подать виду, что что-то не так, сразу стала показывать гостинцы, которые принесла с собой. Аня на все посмотрела и сказала, что ей это есть нельзя, совсем нельзя, а можно только пропаренные овощи, да и то не все. Она как раз была после трансплантации костного мозга, которую пришлось сделать из-за рецидива болезни. Я с тех пор регулярно пару месяцев навещала ее. А потом Аня умерла.
— Ее смерть стала неожиданностью для вас?
— Да, мы подружились. К ее смерти я была не готова. Я тогда много плакала, мне не давал покоя вопрос, почему дети умирают. Но после смерти Ани я не перестала ходить в больницу. Там остались ее подруги по отделению, с которыми я тоже успела познакомиться. В отделении — стеклянные стены, и, если ты приходишь к одному ребенку, ты видишь всех его соседей и в какой-то момент начинаешь общаться с ними. Мне нравится общаться с детьми больше, чем со взрослыми. У них в голове все здорово устроено — без всяких штампов, страхов
— Почему же вы выбрали для учебы после школы журфак МГУ?
— В старших классах я не знала, в каком кружке заниматься, и мама отдала меня в школу юного журналиста при МГУ. Я ходила туда на занятия два года, мне нравилось. Потом поступила, училась заочно, работала на православном телеканале, затем в «Вечерней Москве». С утра шла на работу, а после работы — в больницу, в отделение онкогематологии.
На тот момент в Москве еще не было организованной волонтерской структуры. Ты приходишь в отделение, а там 15 детей. Со всеми подружиться я не успевала физически, и нужны были еще волонтеры. За полгода мне удалось собрать группу из 40 человек — моих одноклассников, однокурсников, коллег и их друзей. Нашей главной задачей было тогда дружить с детьми, чтобы им не было скучно, одиноко. Со временем мы разделили функции: один рисовал и устраивал выставки, другой искал деньги на хозяйственные нужды — туалетную бумагу, моющие средства и пр., третий отвечал за уборку. В этом отделении тогда не было уборщиц. Туалеты, коридоры, стены, потолки несколько раз на день мыли мамы. Мы старались помогать им хотя бы раз в неделю во время генеральной уборки, чтобы у женщин было больше времени на детей. Еще мы помогали хоронить детей. Когда ребенок умирает в московской больнице, организовать его транспортировку в родной город непросто: нужно собрать кучу справок.
— Зачем вам все это?
— Мне нравится общаться с детьми больше, чем со взрослыми. У них в голове все здорово устроено — без всяких штампов, страхов. Они честно говорят обо всем.
— Дружить с детьми, больными раком, не очень-то просто...
— Ну да. Мы же совсем не знакомы, у нас разница в возрасте. Во время лечения дети принимают препараты, ходят на болезненные процедуры, соблюдают жесткую диету. Понятно, у них не всегда есть силы быть в хорошем настроении. К этому нужно быть готовым. Вам не обязательно будут рады, с вами не обязательно будут разговаривать. Так, я месяц приходила в палату к девочке лет пяти, она была из Чечни, звали ее Мадина. И за весь месяц она мне не сказала ни слова, мы просто вместе рисовали, и я ей что-то рассказывала. Я была уверена, что она не понимает по-русски. Потом оказалось, что она стеснялась говорить.
— Когда вы окончательно решили уйти из журналистики?
— Когда поняла, что в больницу я хожу чаще, чем на работу, решила, что это неправильно по отношению к работодателю, который мне платит зарплату, хотя уходить из газеты, где было все понятно и стабильно, мне было страшно. Но я все-таки перешла работать в фонд «Подари жизнь», стала ассистентом директора. Тогда я думала, что, работая в фонде, смогу много времени проводить с детьми и их мамами.
— А что оказалось на деле?
— Я сидела с утра до ночи за компьютером, писала тексты про детей, которым нужны деньги на лечение, составляла отчеты о том, как мы эти деньги потратили. На общение с детьми времени совсем не оставалось. Потом Галя Чаликова, директор фонда, умерла от рака, и стало непонятно, чей я ассистент. Я решила перейти в фонд «Вера», где стала работать менеджером детской программы. Для меня важно, что здесь мы заботимся о тех, кого вылечить уже нельзя. Куча бумажек никуда не исчезла — без этого никуда.
— Чем именно вы занимаетесь в фонде «Вера»?
— Моя задача — приезжать в больницы и находить детей, которых выписывают домой как неизлечимо больных, встречаться с их родителями, спрашивать, что им необходимо для ухода за ребенком. Обычно требуется оборудование — кислородный концентратор, отсос, инвалидное кресло, противопролежневый матрас. А дальше нужно искать, где дешевле купить все необходимое, заказывать, оформлять на каждую покупку миллион бумажек, найти волонтера, который привез бы все это семье. Раз в неделю я обзваниваю семьи с вопросом «Как дела, нужно ли что-то еще?». Кому-то нужно срочно лечь в хоспис, тогда я организую место и перевозку. У кого-то день рождения, и я нахожу клоунов, подарки, шарики, цветы. Кому-то нужно очень дорогое оборудование, например аппарат искусственной вентиляции легких, и тогда я ищу деньги на него.
— Когда вы решили помогать неизлечимо больным детям, вы именно так представляли себе свои будни?
— У меня не было представления об идеальной работе. Есть только идея: я хочу помогать. И я ей следую. Это большая радость, когда ты можешь сделать жизнь человека чуть проще. Тебе звонят родители, говорят, что все плохо, что невозможно купить инвалидное кресло. А ты находишь человека, который может помочь, и проблема решается.
Я рада своему окружению. В фонде ты общаешься только с теми, кто готов что-то делать для других. Нам пишут, звонят. Кто-то не попадает в поле нашего зрения, но пожертвования по 100–1000 руб. приносят фонду больше, чем переводы больших компаний. Интересно, что сейчас быстрее собрать деньги на помощь можно, сделав пост в фейсбуке, хотя раньше эффективнее работали газеты и ТВ. Болеющие дети больше всего сейчас хотят получить гаджеты — айфон, айпад и ноутбук. Фейсбук помогает нам оперативно находить эти вещи.
— Правительство Москвы передало фондам «Подари жизнь» и «Вера» землю под детский хоспис. Когда он откроется?
— Открыть стационар мы планируем через три года. Пока же строительство не началось, хоспис может работать как выездная служба помощи детям, больных раком. И моя задача сейчас — собрать команду людей для выездной службы. Нам требуются врачи, медсестры, социальный работник, психолог, координаторы. Чтобы начать возведение хосписа, нам нужно провести миллион согласований, получить лицензию, собрать деньги на строительство и функционирование.
Наш хоспис будет частным и благотворительным. Государственное учреждение не может дать ребенку всего того, что нужно. Будь он государственным, получилась бы обычная больница, когда вокруг все белое и все нельзя: животных нельзя, комнатные цветы держать нельзя, маму, папу тоже нельзя. Если хоспис имеет статус благотворительного учреждения, то подобных запретов у него меньше.
— Как ваши родители относятся к тому, чем вы занимаетесь?
- Я не могу сказать, что родители мной гордятся: родителям моя работа скорее не очень-то нравится. Они считают, что нужно заниматься своей жизнью, а не чужой. Я же не хочу лишний раз об этом с ними говорить и просто делаю свое дело.
— Как вы проводите свободное время?
— Я очень люблю спать и гулять. Хорошо бы, чтобы было на это побольше времени. В какой бы город я ни приезжала, люблю гулять по набережной вдоль речки. А читать люблю Бродского. Он написал восемь томов, потому перечитывать его не надоедает. Активный спорт не очень понимаю. К чему все эти «сильнее, выше, быстрее»?
— Можно ли жить на зарплату, которую вы получаете в фонде «Вера»?
— Да, здесь нормальная зарплата. Мне на все хватает: и на то, чтобы снимать квартиру, и на то, чтобы покупать еду.
— А на путешествия удается что-то откладывать?
— Я особо не путешествую, а если и еду куда-то, то обхожусь малыми тратами. Так, я ездила в Грузию — волонтером в лагерь. Еще была в Петербурге, жила там у друзей. В общем, на все, что мне хочется, мне хватает.
— Расскажите о детях, которые вас удивили.
— Маржана Садыкова. Когда мы познакомились, ей было 13 лет. Она тогда умирала от саркомы, поразившей ее ногу. Маржана, из-за того что ее нога стала несоразмерно огромной, не могла не только стоять, но и сидеть и все время проводила лежа дома. Я бы на ее месте была в плохом настроении и ничего не хотела. А Маржана попросила фотоаппарат. Мы быстро его нашли. Она стала снимать портреты, каждый день к ней приходили новые люди для съемки, она придумывала им образы. В кинотеатре «Пионер» прошла выставка работ Маржаны. В момент подготовки выставки у нее были сильные боли, она принимала морфин в качестве обезболивающего, и все равно девочка всех радовала, подбадривала и удивляла своим жизнелюбием. Она всегда говорила, что нельзя ни на что обижаться, не надо искать справедливости в том, что выпадает на нашу долю. Важно просто принимать с благодарностью все, что происходит. Это важный урок для меня. Маржана ушла из жизни в апреле этого года.
— Вы помогаете мамам, когда ее ребенок умирает?
— Конечно, я вишу с мамой на телефоне. Спрашиваю, какая помощь нужна. Если ребенок в Москве, то я вместе с мамой (или вместо нее) собираю справки: в морге — на ритуальные услуги, в загсе — свидетельство о смерти, в СЭС – если требуется справка для перевозки тела на самолете. Иногда вместе с мамой выбираю одежду для похорон ребенка. Если мы были очень дружны с семьей, иду на похороны.
— Ваше отношение к смерти изменилось после стольких лет работы в фонде?
— Не думаю. Смерть — это всегда трагедия, всегда грустно, всегда в нее не верится, ее невозможно представить. Всегда надеюсь, что ослышалась, когда мама больного ребенка сообщает мне об этом. От смерти никуда не денешься, тем более если ты работаешь в фонде, помогающем неизлечимо больным. В месяц уходит семь-восемь наших подопечных.
— Почему дети болеют раком?
— Понятия не имею. Я не думаю об этом, принимаю как данность. Наверное, мы все взаимосвязаны. Если я сделаю что-нибудь плохое, это необязательно аукнется мне, и, может, заболеет кто-то другой. В целом я про философские вещи не думаю, есть реальные проблемы, для меня их решать — важнее.
— Кто или что является примером для вас?
— Вера Васильевна Миллионщикова, которая создала Первый московский хоспис и возглавляла его, и Галина Чаликова, основавшая фонд «Подари жизнь» и мечтавшая о детском хосписе. У меня есть ощущение, что я продолжаю их дело. Это вдохновляет.
— О чем вы мечтаете?
— Хочу, чтобы в Москве открылся детский хоспис и чтобы он был хорошим. Хочу собрать для него отличную команду. Если говорить о глобальном, хочу, чтобы люди больше думали не о себе, а о других и ставили себя на их место. Тогда все было бы по-другому. Еще мечтаю, чтобы рак можно было успешно лечить. Тогда это существенно изменит картину мира.
— А лично для себя вы чего хотите?
— Хочу работать в детском хосписе младшей медсестрой, наводить порядок в больнице и общаться с детьми. Может быть, это когда-нибудь получится. Но сначала нужно построить хоспис. Плюс передать текущие дела другим людям, и вот тогда я смогу делать то, чего мне хочется больше всего.
http://tvrain.ru/articles/mama_usynovlennogo_rebenka_invalida_ja_kategoricheski_protiv_antimagnitskogo_zakona-349220/
Степа — один из детей, которых уже познакомили с американскими родителями, а потом отказали в усыновлении. Наталья — его новая мама, которая поняла, что это её ребенок и увезла его из детского дома в Ростове-на-Дону в Самару.
Степа — инвалид, у него как минимум 5 диагнозов, но вместе с Натальей он борется с болезнью.
Спасибо Министру здравоохранения Российской Федерации Скворцовой Веронике Игоревне за помощь с решением вопроса о выделении квоты на ВМП для операции по ортопедии Егору Г. - http://otkazniki.ru/forum/index.php?showtopic=15236&hl=
И спасибо Елене Альшанской, президенту нашего Фонда, за помощь в решении данного вопроса!
Егор госпитализировался на обследование. Ждем решения врачей, надеюсь, что операцию проведут осенью.
http://www.echo.msk.ru/blog/sinkevich_a/1143244-echo/
25 августа 2013, 19:35
Я смотрю на анкету мальчика-сироты Кадыра, семи лет от роду, в Федеральном банке данных детей-сирот. Я знаю, что мальчик Кадыр с синдромом Дауна, которого мечтала усыновить американская семья, выглядел 3 года назад совершенно иначе.
Вот таким он был, маленький Кадыр, когда супружеская пара американцев, позвонила мне и спросила, можно ли усыновить через наше агентство этого ребенка с синдромом Дауна. Они увидели его фотографию в Федеральном Банке Детей-сирот Министерства Образования РФ и захотели, чтобы он стал их сыном, потому что у них в семье был свой малыш с синдромом Дауна, чуть-чуть старше Кадыра, и они испытывали особое сочувствие к детям с этим заболеванием. Наше агентство, к сожалению, в Тверской области, где находился Кадыр, не работало. Я дала им координаты другого, работающего там агентства по усыновлениям, и потеряла их из виду. Я не знаю, что помешало этим людям взять мальчика в свою семью: то ли обстоятельства жизни изменились, то ли закон Димы Яковлева вмешался…
Адрес Кадыра в Федеральном банке данных у меня остался, и я стала время от времени проверять наличие там его фотографии, чтобы понять, взяли мальчика в семью или нет. После закона от 01.01 2013, запрещающего американцам усыновлять детей-сирот в России, я долго не смотрела на фотографию Кадыра, потому что стало ясно, что из Банка данных детей-сирот ему вряд ли исчезнуть, так как даунят, кроме американцев, почти никто не усыновляет.
Пару дней назад я открыла снова банк данных usynovite.ru Министерства образования РФ, по старой памяти зашла на адрес Кадыра и увидела там эту страшную фотографию. Под ней в банке данных, который создавался для того, чтобы потенциальные усыновители могли видеть детей-сирот, которых можно принять в семью, если нажать интерактивную надпись «Куда обращаться» возникает
Сектор по централизованному учету детей, оставшихся без попечения, Министерства социальной защиты населения Тверской области
То есть Министерство социальной защиты одобряет ситуацию, в которой такая фотография ребенка может быть размещена в банке данных.
У меня же, когда я смотрю на теперешнюю фотографию этого несчастного ребенка, не возникает сомнений, что творится преступление против его жизни и здоровья:
ВЕРСИЯ 1. Кадыр постоянно находится в крайне тяжелом состоянии и, судя по фотографии, не получает ни удовлетворительной медицинской, ни психологической помощи. В этом случае найти другой момент, чтобы его сфотографировать, просто невозможно.
Но почему же тогда ему не оказывают помощи в его болезни и довели его до такого состояния?!!!
ВЕРСИЯ 2. Кадыра фотографировали в очень неудачный момент, когда он бился в истерике или был очень болен.
В жизни всякое случается, иногда дети болеют и даже впадают в истерику. Но почему же тогда всем – и его государственному опекуну, директору учреждения, где он находится, и работникам органов опеки и попечительства, отвечающим за Банк данных, и сотрудникам Министерства социальной защиты населения Тверской области – настолько наплевать на Кадыра, что совершенно безразлично, как выглядит ребенок, когда его фотографируют для банка данных, который дает ему хоть крохотный, но шанс, попасть в семью?
Об этом полном безразличии говорит и комментарий в его анкете в Федеральном Банке Данных детей сирот: «Глаза серый, Волосы русые». Теперь посмотрите на фотографию и «найдите 10 отличий»…
Версия 3. Кадыру и не оказывают нормальной помощи в его крайне тяжелом состоянии, и на него всем наплевать, те есть, обе предыдущие версия справедливы одновременно.
Кадыр - ребенок с синдромом Дауна. Дети с этим заболеванием могут соматически реагировать на психологический стресс. Стрессовая ситуация, на которую обычный ребенок реагирует эмоционально, т.е. изменением психологического состояния, у детей с синдромом Дауна может вызвать физическое заболевание. В чем-то эти дети легче, чем другие дети, переносят пребывание в детских учреждениях, в чем-то труднее. Но то, что на ранних фотографиях Кадыра из дома ребенка он выглядел иначе, бесспорно. И как-то начинает вериться, что и он мог быть рожден для счастья…
Примеров, когда жизнь детей с особыми потребностями после выхода в четыре года из Домов Ребенка, которые относятся к ведомству Министерства Здравоохранения, кардинально и не в лучшую сторону меняется после поступления в учреждение Соцзащиты, множество. И причиной этого в значительной степени является крайняя закрытость этих учреждений от гражданского общества. Растить большую группу детей с умственной отсталостью в возрасте от 4 до 18 лет непросто. У психо-неврологических интернатов и иных учреждений для детей с умственной отсталостью действительно много объективных трудностей. Нам объясняют, что когда такие дети становятся подростками, они могут быть агрессивны и опасны. Так что высокие тюремные заборы и жесткая пропускная система - это не для того, чтобы им защитить себя от нежеланных посетителей, это – необходимая мера, чтобы защитить нас с вами от монстров, которые живут за забором. Но попробуйте не социализировать, не воспитывать и не образовывать человека с нормальными умственными возможностями, и, поверьте, он тоже станет вести себя социально неприемлемым образом.
Проблема не в том, что дети, которые находятся в этих учреждениях, не являются интеллектуально «нормальными», а в том, что они являются детьми «с особыми потребностями». При нормальном ходе вещей, как, например, в семьях, такие дети требуют повышенного внимания, а учреждениях соцзащиты они получают пониженное внимание или вообще никакого. Действительно, обеспечить достаточное число сотрудников, чтобы все эти дети получили повышенное внимание, в котором они нуждаются, невозможно в условиях нашей сегодняшней страны. Но ведь можно тогда обратиться за помощью в общественные организации. Волонтерское движение в России, к счастью, набирает силы, и я знаю, что многие люди с радостью откликнулись бы и посещали детей с умственной отсталостью в учреждениях соцзащиты и старались бы скомпенсировать ту нехватку «особого внимания», которое наблюдается сейчас у этих несчастных детей «за решеткой». Надо только решиться открыть двери общественным организациям для получения помощи, а не бояться «выносить сор из избы». Превращенные в глубоко неполноценных выросшие дети, которых недостаточно воспитывали, образовывали и любили, выходящие потом из этих учреждений соцзащиты, и есть тот самый «сор из избы», который все равно спрятать невозможно.
Когда грянул закон Димы Яковлева, запрещающий американцам усыновлять детей-сирот в России, у шести семей, с которыми я тогда работала в американском агентстве по усыновлениям, документы на усыновление уже были переданы в суд; все дети, которых хотели усыновить мои семьи, были инвалидами. Их судебные дела были прекращены. Прошло восемь месяцев. За это время из этих шестерых детей российские граждане взяли одного мальчика с ДЦП в свою семью. Низкий им поклон за это!
Из остальных пятерых детей – четверо как раз с синдромом Дауна. Трое пока в Доме ребенка, одна девочка уже в детдоме для умственно отсталых детей, но, к счастью, в относительно хорошем. Этих троих скоро будут переводить в следующую формацию детских учреждений – Детдом для умственно отсталых детей или ПНИ. Я смотрю на их фотографии в банке данных. Что ждет моих даунят - Виталика, Диму, Соню, Альбину, которых продолжают любить их американские несостоявшиеся мамы и папы?!
Неужели и с ними может произойти то же, что с Кадыром, если им просто не очень повезет и они попадут в закрытое учреждение министерства Соцзащиты? И не будет ли всем официальным лицам, ответственным за их судьбу, это так же безразлично, как в случае с Кадыром?
http://www.beelinepeople.ru/2013/08/%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B0-%D0%B2%D0%BD%D1%83%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0-%D1%8F-%D0%BF%D0%BE%D0%BC%D0%BE%D0%B3%D0%B0%D1%8E-%D0%B4%D0%B5%D1%82%D1%8F%D0%BC-%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%82%D1%8C/
Старший специалист службы управления кредитными рисками мобильного бизнеса «Билайн» Полина Внукова свободное от работы время посвящает не увлечениям, а большому делу. Она — доброволец благотворительного фонда «Волонтеры — в помощь детям-сиротам».
"Я родилась в Коломне, в Москву переехала в 2004 году. Учебу на юридическом факультете Национального института бизнеса совмещала с работой в «Корбина Телеком». Начинала там оператором колл-центра, а спустя пять лет была уже руководителем по мобильной телефонии департамента абонентского обслуживания. В 2009-м наша компания влилась в «Вымпелком», и с тех пор я тружусь здесь.
Конечно, проще всего сидеть и думать, что мир такой, какой есть, каждый в нем сам за себя и ничего нельзя сделать. Но мне всегда казалось, что при желании можно изменить что-то в жизни к лучшему. А дети — цветы жизни, у меня к ним особое отношение. И вот, в апреле прошлого года, я увидела на форуме в Интернете объявление о том, что нужны желающие, чтобы навестить ребенка в больнице и занять его чем-нибудь интересным. Съездила один раз, а потом еще несколько, постепенно втянулась. Много думала: смогу ли, справлюсь? Но в итоге желание помочь пересилило, и теперь я — волонтер направления, которое организует поддержку детям-сиротам, лежащим в стационарах.
В список наших дел входят, например, поиск и оплата няни, покупка необходимых ребенку вещей, да и просто общение с детьми, ведь наши маленькие пациенты в своей беде совершенно одиноки. Я также веду темы на форуме: у каждого нашего воспитанника там есть своя страничка. Кроме того, мы устраиваем ребятам праздники, придумываем развлечения, чтобы скрасить их пребывание в больнице. Когда одному из моих подопечных исполнился год, я приехала к нему с подарками и большой связкой разноцветных шаров, и малыш был счастлив! Сейчас у нас лечится девочка, которой вскоре предстоит множество операций. Мы с ней вместе рисуем, вяжем, я часто звоню ей по телефону. Даже взрослому человеку в такие моменты бывает страшно, а это ребенок, и очень важно, чтобы перед сложными испытаниями кто-то успокоил его, сказал хотя бы простое: «Все будет хорошо».
Я хорошо знаю каждого из своих подопечных: не только историю болезни, но и кто и когда сказал первое «агу», кто прочитал или написал первое слово… Конечно, невозможно за них не переживать. А иногда дети болеют очень сильно, и врачи не в силах им помочь. В такие моменты собственные повседневные проблемы, даже самые большие, начинают казаться сущей ерундой, о которой и говорить-то стыдно. И понимаешь, насколько же у большинства из нас все хорошо: есть семья, близкие, квартира, увлечения, мы здоровы, можем при желании сходить в театр, побегать, погулять. Мы — счастливые люди.
Для каждого человека, особенно маленького, очень важно, чтобы его кто-то любил. У многих «отказников» вообще нет привязанности: эти дети просто не знают, что такое быть для кого-то родным и близким. При этом они так хотят быть кому-то нужными! Особенно младенцы: вы бы видели, как отчаянно и крепко они цепляются за каждого, кто возьмет их на руки! Это невозможно описать словами. Будь моя воля, я бы всех этих детей забрала к себе. К сожалению, у меня нет такой материальной возможности. Но знаю точно: в свое время обязательно возьму в мою семью мальчика или девочку из детского дома.
Стать волонтером на самом деле не так уж сложно. Можно оказать разовую помощь: прийти в больницу занять малыша чем-нибудь интересным или привезти для него в фонд, например, сок, воду, одежду, игрушки. Иногда мы проводим акции: в гипермаркете раздаем листовки со списком необходимых вещей для своих подопечных или делаем за небольшие пожертвования желающим детям аквагрим, заплетаем девочкам интересные косички и т.п. Радует, что сейчас у нашего фонда более 500 постоянных добровольцев и около 1500 помощников, которые работают по разным направлениям.
Теперь волонтерство — неотъемлемая часть моей жизни. И дело не только в том, что я кому-то помогаю. В этой деятельности есть огромный смысл и невероятная отдача: со стороны детей в итоге тебе возвращается в миллион раз больше, чем ты даешь. Это и любовь, и доверие, и искренность, и эмоции: мы играем, общаемся, обнимаемся. Они очень отзывчивые и восприимчивые к ласке. Иногда приходят замкнутые, нелюдимые «ежики», и как же они потом раскрываются!
Но самая высшая награда для меня — мое личное участие в том, что несколько наших подопечных обрели любящих и заботливых родителей. Разве может быть что-то более важное?"
Елена Фортуна: «Все началось с фотографии Оли на Facebook, а закончилось тем, что у нас дома появилось еще трое детей»
http://changeonelife.ru/2013/09/11/elena-fortuna-vse-nachalos-s-fotografii-oli-na-facebook-a-zakonchilos-tem-chto-u-nas-doma-poyavilos-eshhe-troe-detej/
Елена и Олег Фортуна уже были героями одной из нашиx историй. Они усыновили треx детей, а 1 сентября собирали в школу уже пятерых. Одна дочка пока будет готовиться к школе дома. Этим летом в семье произошло пополнение: к 9-летнему Севе, 14-летнему Адилю и 10-летней Даше прибавились: 8-летняя Оля и погодки Алиса и Ярик, которым 10 и 9 лет.
Что видел мальчик?
http://www.snob.ru/profile/5394/blog/65287
Имя этого мальчика, фамилию и адрес закон запрещает упоминать – тайна усыновления. Мы можем сказать только, что мальчику четыре года, что у него синдром Дауна, и что он почти что был усыновлен парой из Соединенных Штатов Америки. И еще: он существует на самом деле, и описываемые события на самом деле с ним произошли.
Очень захотелось поделиться. Даже без ручек, но с родителями, очень много можно добиться
Несмотря на страшный диагноз, шестилетняя Алла умеет не только рисовать, писать и шнуровать ботинки, но и ставит спектакли, смотреть которые зрители иногда приходят по несколько раз:
http://www.altai.aif.ru/society/article/38606
«В том, что вы душевнобольной… одна только пустая случайность»
http://www.miloserdie.ru/index.php?ss=20&s=36&id=20169
Пока мы все смиренно готовы к существованию рядом с нами параллельного мира, в котором биологически живые люди отгружаются в языческий Гадес, мы все в группе риска.
P.S. Большая часть наших детей - там...
Стандарт обучения для детей с особенностями развития создадут в 2014 году
http://www.miloserdie.ru/index.php?ss=4&s=19&id=20188
«Детей тут воспринимают как диагноз»
http://www.gazeta.ru/social/2013/09/21/5662861.shtml
Рубен Гальего: «Я – плохая училка»
http://sovsekretno.ru/articles/id/3425/#.UjwRkMLO2pA.livejournal
"Благотворительный фонд отказывает в помощи: почему?"
http://www.miloserdie.ru/index.php?ss=20&s=36&id=20242&fb_action_ids=634272983262524&fb_action_types=og.recommends&fb_source=other_multiline&action_object_map=%7B%22634272983262524%22%3A527433754000202%7D&action_type_map=%7B%22634272983262524%22%3A%22og.recommends%22%7D&action_ref_map=%5B%5D
Как выбрать, кому помочь? (Опрос экспертов)
http://www.pravmir.ru/komu-pomoch/
Антон Бедарев: «Я просто попробовал сделать что-то на районе».
10 самых авторитетных общественников. Один из основателей Совета многодетных родителей
http://rusrep.ru/article/2013/09/25/10social
Мама мальчика с ДЦП: «Ребенок не может быть умственно неполноценным»
http://neinvalid.ru/biografii/mama-malchika-s-dcp-rebenok-ne-mozhet-byt-umstvenno-nepolnocennym/
Фильм «Блеф, или с Новым годом»: документалист против «Россиротпрома»
http://philanthropy.ru/news/2013/09/30/13203/#.UkmYriKGhLM
Кендра Скаггс: Спасибо за то, что вы даёте сиротам право голоса
http://www.pravmir.ru/kendra-skaggs-spasibo-za-to-chto-vy-dayote-sirotam-pravo-golosa/
Неустраиваемые: чиновники уверены, что есть дети, которые никому не нужны
http://www.miloserdie.ru/index.php?ss=1&s=7&id=20285
Анна Битова: Когда вся жизнь проходит в одной комнате — это называется тюрьма
http://www.snob.ru/selected/entry/66286
Встреча с Министром здравоохранения Вероникой Скворцовой
http://www.kremlin.ru/news/19427
P.S. Как я люблю эти встречи, сплошная фальшь!
Лена в "Дети в беде": http://otkazniki.ru/forum/index.php?showtopic=14142
Статья про Лену и ее замечательную семью: http://www.otkazniki.ru/news.php?ocd=view&id=679
Леночку в приемную семью привел 13-летний подросток – Андрей, ставший впоследствии ее старшим братом. Мальчик проходил длительное обследование в детской больнице им. Филатова и там увидел двухлетнюю девочку-отказницу: маленькую, не умеющую ходить. «У нее день рождения, - позвонил он домой, - давайте купим ей какие-нибудь игрушки». Конечно, мама купила игрушки. Следующая просьба была – «купи этой девочке что-нибудь из одежды». И, наконец, - «Я поговорил с медсестрами, было бы очень хорошо, если бы мы купили ей прогулочную коляску! Девочку вывозили бы из палаты в коридор, она видела бы других детей».
Максим в "Дети в беде": http://otkazniki.ru/forum/index.php?showtopic=14011&st=180&start=180
07.10.2013 - Теперь дома: Максим - http://otkazniki.ru/news.php?ocd=view&id=676
У меня как у человека, далекого от проблем детской инвалидности, слова дети-инвалиды или дети с особенностями развития, со сложными или редкими заболеваниями, от которых, к тому же, отказались родители, вызывали единственную реакцию: да, так случилось, очень жаль, но сделать ничего нельзя.
Фильм Ольги Синяевой: "Блеф, или с Новым годом!"
http://www.youtube.com/watch?v=I8WZtHEfCKI
Интернат №1: смогут ли незрячие дети получить образование?
http://www.pravmir.ru/internat-1-smogut-li-nezryachie-deti-poluchit-obrazovanie-foto/
Юрий Белановский: Про кладбище благотворительных стартапов
http://www.aif.ru/opinion/950932
В Омской области «удочерили» первую бабушку
http://www.miloserdie.ru/index.php?ss=4&s=19&id=20445
В Сети не должно быть сведений о том, где ребенок находится
http://www.miloserdie.ru/index.php?ss=1&s=7&id=20310
Анна Битова: Когда вся жизнь проходит в одной комнате — это называется тюрьма
http://www.snob.ru/selected/entry/66286?rp=lj
Директо ЦЛП об участии в проверке интернатов соцзащиты Москвы на предмет соответствия нахождения ребенка в интернате его типу.
Дети-маугли из российских детдомов
http://www.rosbalt.ru/blogs/2013/03/14/1105861.html
Интернат строгого режима
http://top.oprf.ru/main/12605.html
Детей-сирот лишили права занять достойное положение в обществе
http://www.mk.ru/social/education/article/2013/11/05/940881-deteysirot-lishili-prava-zanyat-dostoynoe-polozhenie-v-obschestve.html
Валерий Панюшкин: Вопрос веры
http://www.snob.ru/selected/entry/67690
Россияне не готовы брать сирот в свои семьи
http://www.newsru.com/russia/13nov2013/opros.html
Если бы те ,кто хотят,взяли бы,и им бы дали бы,было бы замечательно! 16% -это не мало.
http://www.metronews.ru/novosti/rossijane-ne-hotjat-usynovljat-detej/Tpomkm---RdSrUmUnimChE/
Суд отказал супругам Агеевым в пересмотре решения об отмене усыновления двух сирот
http://deti.mail.ru/news/sud-otkazal-suprugam-ageevyim-v-peresmotre-resh/
Зачем спасать обреченного? Уроки доктора Эльвиры Парравичини
http://www.miloserdie.ru/articles/zachem-spasat-obrechennogo-uroki-doktora-elviry-parravichini?fb_action_ids=665748890131562&fb_action_types=og.recommends&fb_source=other_multiline&action_object_map=%7B%22665748890131562%22%3A445709288867477%7D&action_type_map=%7B%22665748890131562%22%3A%22og.recommends%22%7D&action_ref_map
Спасибо, Элайджа! Член канадского Парламента вспоминает о мертворожденном сыне
http://neinvalid.ru/avtorskie-kolonki/spasibo-elajdzha-chlen-kanadskogo-parlamenta-vspominaet-o-mertvorozhdennom-syne/
Внешняя рука
http://rusfond.ru/actions/348
Как смотреть на детей, живущих в интернатах для умственно отсталых, чтобы видеть в них обычных детей
http://bg.ru/kids/smenit_ochki-20250/
Трансгуманисты могли бы помочь инвалидам еще до бессмертия
http://globalsib.com/18630/
"Говорят, один из самых профессиональных фондов в стране"
http://www.echo.msk.ru/blog/nuzhnapomosh/1200205-echo/
«Это просто дети»
http://www.novayagazeta.ru/society/60982.html
Чувствительность как средство испортить доброе дело
http://www.miloserdie.ru/articles/chuvstvitelnost-kak-sredstvo-isportit-dobroe-delo?fb_action_ids=764337076925908&fb_action_types=og.recommends&fb_source=other_multiline&action_object_map=%7B%22764337076925908%22%3A571895319546451%7D&action_type_map=%7B%22764337076925908%22%3A%22og.recommends%22%7D&action_ref_map=%5B%5D
Няня проекта "Дети в беде" рассказывает о своей работе
http://www.youtube.com/watch?v=b1ePtT-6acs
Кузбасские депутаты предложили Госдуме полностью запретить усыновление российских сирот иностранцами
http://www.newsru.com/russia/20nov2013/siroty.html
Почему все чаще приемные родители сдают сирот обратно в детдома
http://www.kp.ru/daily/24367/550927
Нормальные люди: Павел Куликовский. Молодой нейрохирург о том, почему он ушел из престижного столичного медцентра в Люберецкую больницу №3
http://www.mn.ru/society_civil/20131121/363192890.html
Блог Натальи Городиской: «Про чудеса»
http://changeonelife.ru/blogs/natal-ya-gorodiskaya-pro-chudesa/#.Uo41PSKGhLN
Никаких подарков в детские дома
http://www.beriki.ru/2013/11/18/nikakikh-podarkov-v-detskie-doma
Слишком дорогие дети
http://www.rusfond.ru/pravonapadenie/33
Реальность кошмара
http://www.novayagazeta.ru/blogs/274/61095.html
27.11.2013 - Что мы получаем, когда отдаем?
http://otkazniki.ru/news.php?ocd=view&id=687
Доктор Лиза открыла в Ульяновске паллиативное отделение
http://www.rg.ru/2013/11/29/reg-pfo/doktor.html?fb_action_ids=584226231651001&fb_action_types=og.recommends&fb_source=other_multiline&action_object_map=%5B555937867821176%5D&action_type_map=%5B%22og.recommends%22%5D&action_ref_map=%5B%5D
Минздрав предупреждают. Пять месяцев он не принимает от Русфонда. Проект на $10 млн.
http://www.rusfond.ru/issues/364
Сенатор: более половины усыновленных в 2012 году детей были возвращены
http://ria.ru/society/20131129/980750186.html#ixzz2m4uMwLHR
Совфед: в РФ из 6,5 тысячи усыновленных в 2012 году детей 4,5 тысячи вернули обратно в детдома
http://rusplt.ru/news/sovfed-v-rf-iz-65-tyisyachi-usyinovlennyih-v-2012-godu-detey-45-tyisyachi-vernuli-obratno-v-detdoma.html?fb_action_ids=10202787557434195&fb_action_types=og.recommends&fb_source=other_multiline&action_object_map=%5B230219190486392%5D&action_type_map=%5B%22og.recommends%22%5D&action_ref_map=%5B%5D
Очень хорошая статья про отказы от детей!
«Отдала ребенка и живи своей жизнью, работай, рожай других»
http://www.miloserdie.ru/articles/otdala-rebenka-i-zhivi-svoej-zhiznyu-rabotaj-rozhaj-drugih
Реальная статистика возвратов
http://www.pravmir.ru/realnaya-statistika-vozvratov/?fb_action_ids=10200409401192402&fb_action_types=og.recommends&fb_source=other_multiline&action_object_map=%5B771004292915646%5D&action_type_map=%5B%22og.recommends%22%5D&action_ref_map=%5B%5D
Право на счастье: зачем усыновляют детей с инвалидностью
http://ria.ru/disabled_deti/20131203/981371098.html
Невыездные дети
Что стало с сиротами, которых не выпустили в США
Как сложились судьбы сирот, не успевших уехать в Америку, выяснял The New Times
http://www.thenewtimes.ru/articles/detail/74937
Какая хорошая статья про американских родителей!!! Пусть Астахову будет стыдно за поток грязи который он вылил на них
Успели до закона. Как живет русский ребенок-инвалид в американской семье?
http://www.pravmir.ru/uspeli-do-zakona-kak-zhivet-russkij-rebenok-invalid-v-amerikanskoj-seme/
Молодец, ЛАРИСА!!!
Очень хорошее интервью Александра Гезалова на радио:
Разговор о сиротах на радио “ГОВОРИТ МОСКВА”
http://gezalov.net/?p=2884
http://otkazniki.ru/news.php?ocd=view&id=695
Когда помогаешь детям, в первую очередь реагируешь на самых маленьких - как самых беззащитных, оставшихся без родителей, без дома, без какой-либо поддержки. 13-летней девочке, лежащей в урологическом отделении больницы, люди менее охотно помогают и сопереживают. И за это нас нельзя винить: наши дети к 13 годам уже имеют собственное твердое мнение обо всем на свете, а то еще и многому нас могут поучить. Они невыносимо самостоятельны во всем - от выбора друзей до планов на ближайшие выходные.
Но не всегда все так просто и правильно. 13-летняя Вика не может передвигаться без инвалидного кресла (читай: без посторонней помощи), у нее не сформирована до конца координация движений, а уровень ее развития и социализации с трудом дотягивает до 5-летнего ребенка.
Таким детям сложно не только в социуме, им сложно в элементарно бытовом плане: они учатся открывать и закрывать кран с водой, причесываться, выполнять элементарные действия.
Многие дети в больницах лежат с мамами. Роль такой «мамы» у Вики на время лечения выполняет няня Лена.
Лена долго работала гувернанткой в обеспеченной семье, объездила с ними почти весь мир, а несколько лет назад решила - хватит, у этих детей все хорошо. И перешла на работу с сиротами.
Она может часами рассказывать, как изначально словно замороженные дети, попавшие к ней, со временем раскрываются: учатся жить среди людей, дружить, мечтать, любить - словом, быть людьми.
С Викой они в самом начале пути: девочка показывает раскраски, рассказывает, что любит вырезать из бумаги, складывать мозаики, говорит, что Лена добрая, "потому что брюнетка", а в это время гладит, не выпуская, ее руку, будто стоит ее на миг отпустить, и ниточка порвется, волшебство закончится. В этом жесте, в этом контакте няни и ребенка бесконечно много энергии и тепла.
Лена с гордостью рассказывает, что у Вики очень развито чувство прекрасного: в раскрасках она подбирает нестандартное сочетание цветов, что каждый новый день для нее - открытие.
«Я думала о том, что могу им дать, что я принесу пользу именно здесь. Все дети разные, с кем-то нужно 15 минут в день, а с другими - круглые сутки. Вика очень быстро отвыкает от детдома и сейчас уже привыкла ко мне. Мы вместе занимаемся, делаем поделки, читаем, пишем. Вика очень упорная, долго она заниматься не может из-за здоровья, но занимается всегда с усердием, - восхищается няня. - У нас каждый день какой-то взрыв, будто заново рождается человек. Тут ребята дали в приставку поиграть - восторгу не было предела. Они же лишены всего этого, а тут для них открывается целый новый мир, о котором они даже не подозревали.
Мы здесь для того, чтобы дарить тепло. Чтобы глаза этих деток повеселели, сердца оттаяли. Чтобы они чувствовали, что хоть кто-то есть рядом близкий и небезразличный к их судьбе. Индивидуальная работа им очень нужна, им это жизненно необходимо».
Лена и правда может бесконечно рассказывать о детях, с которыми работает. И в это время у нее начинают блестеть глаза - то ли от счастья и тепла, которое ей приносят «эти любимые козявки», то ли от бесконечной грусти за их судьбу.
«Я иногда много месяцев провожу с детишками, а уезжаешь домой, к родным, отдохнешь, побудешь немножко - и уже тянет обратно. Хочется быть с ними, отдавать, они же как светлячки несут свет. Такие фонды очень нужны. Мы делаем все возможное, чтобы хоть какой-то уголок души у ребят оттаивал», - говорит она.
Вы можете помочь детям быть рядом с теми, кто о них позаботится во время лечения. Перечислить средства на оплату работы нянь можно на счет фонда, указав в назначении платежа "Благотворительное пожертвование. Проект "Дети в беде".
Алена Шиферина
Хрупкое счастье хрустальных людей
http://www.mk.ru/social/article/2013/12/02/953562-hrupkoe-schaste-hrustalnyih-lyudey.html
Несовершенный Остеогенез - Osteogenesis Imperfecta
http://oi-russia.ru/
Пытка квотой
http://www.mk.ru/social/health/article/2013/11/25/950359-pyitka-kvotoy.html
Начата регистрация на показ фильма Ольги Синяевой
http://sirotinka.ru/ravnovesie/7615.html
Елена Альшанская: «Врачи должны выполнять свои обязанности, а высказывать свое мнение могут у себя дома на кухне»
http://bg.ru/medicine/roditeljam_ne_budut_rekomendovat_otkazatsja_ot_tja-19530/
http://www.otr-online.ru/programmi/programmparts_13366.html - Замечательный репортаж про Детский реабилитационный центр "Вдохновение" с 01:15:59!
Пациенты смогут выбирать для лечения любую больницу
http://news.mail.ru/politics/16124169/?frommail=1
МАСТЕР-КЛАСС ПО ИСПОЛЬЗОВАНИЮ СТАТИСТИКИ ОТ ПАВЛА АСТАХОВА
http://www.echo.msk.ru/blog/stiepanov75/1219475-echo/
Антиконституционная защита детей
http://www.ng.ru/politics/2013-12-16/1_kids.html
Дом инвалидов, про который я писала:
https://www.youtube.com/watch?v=cVt74DPRc0I
Самый дешевый способ покончить с бездомностью
http://news.israelinfo.ru/economy/49326
10 000 человек исполнили желание умирающей девочки
http://news2day.ru/kind_people/3563.html
Один день сестры милосердия в детском доме для инвалидов
http://www.miloserdie.ru/articles/odin-den-sestry-miloserdiya-detskij-dom-internat
Сироты напоказ
Елена Альшанская о том, что принес нам «закон Димы Яковлева»
http://www.gazeta.ru/comments/2013/12/25_a_5818921.shtml
Склад тут рядом
http://www.miloserdie.ru/articles/sklad-tut-ryadom?fb_action_ids=628698137195271&fb_action_types=og.recommends&fb_source=other_multiline&action_object_map=%5B584059825007645%5D&action_type_map=%5B%22og.recommends%22%5D&action_ref_map=%5B%5D
Степкино счастье 25.12.2013 Юлия ГОНЧАРОВА, Самара "Как сироты, не улетевшие в Америку, находят приемных родителей в России"
http://portal-kultura.ru/articles/country/23535-stepkino-schaste/
Блеф, или с Новым годом
Фильм Ольги Синяевой о сиротских учреждениях в России не допускали к показу. Почему?
http://www.pravmir.ru/rossirotprom-ili-pochemu-v-rossii-mogut-prosto-ischeznut-deti/
Юлия Гиппенрейтер: «Когда вы разговариваете с ребенком - помолчите»
http://letidor.ru/article/yuliya_gippenreyter_kogda_vy_r_99665/?fb_action_ids=10152490963349689&fb_action_types=og.recommends&fb_source=other_multiline&action_object_map=%5B394451844024406%5D&action_type_map=%5B%22og.recommends%22%5D&action_ref_map=%5B%5D
В Италии нет психбольниц
http://www.psychepravo.ru/article/v-italii-net-psihbolnic.htm
Фильм «Блеф, или с Новым годом»
http://film-blef.ru/portfolio/movie/
«Что такое лагерь? Это детство!»
История российских сирот, которых «закон подлецов» оставил без родителей
http://www.novayagazeta.ru/society/61203.html
Аист по имени Дед Мороз - http://www.vesti.ru/doc.html?id=1175767&cid=520
Чулпан Хаматова: Можно ли говорить, что занимаешься благотворительностью?
Подробнее: http://www.pravmir.ru/chulpan-xamatova-o-tabu-na-razgovory-o-blagotvoritelnosti/#ixzz2soLixmon
Форум Invision Power Board (http://www.invisionboard.com)
© Invision Power Services (http://www.invisionpower.com)